По ту сторону прилавка нашли скучающее личико.
— Привет. — Девушка встрепенулась. Гант кивнул. — Что есть? — Улыбаясь во весь рот спросила я.
— Мясо и капуста. — Удивленно взглянула на меня девушка.
— По четыре всего и молока в самую большую тару. — Я протянула монету.
Когда мы получили все требуемое (молоко в крынке, пирожки в полотняном мешочке), я пригласила Мьялу ко мне через несколько дней, и отправилась назад. Честно говоря, я не сомневалась, что Гант пойдет за мной. Он вообще был каким-то пришибленным. Предложенный пирожок проигнорировал, шел молча.
— Ты чего, любезный? — Я помахала перед лицом огромного, по сравнению со мной, мужика.
— Не пойму, что с тобой не так. — Отозвался он. — Нечисти не боишься, пирожки у полукровки кампроу тоже спокойно покупаешь и даже молоко из ее рук взяла.
— И что? — С набитым ртом говорить не прилично, но кого это интересует.
— А вдруг прокляла? — Тихо спросил он.
— Мьяла прокляла? — Удивилась я.
— Ну полукровки тем и известны ж.
— Не поручусь за эту девушку, но я уже ела и пила у нее и все со мной в порядке. Так что нечего. — Хихикнула я.
— А нечисть как же? — Гант даже остановился.
— Гант. — Вздохнула я. — Вот руку на сердце положа, много ты от нечисти зла видел? — Он помотал головой отрицательно. — А добра? — Тоже нет. — И чего ты боишься ее? — Тишина. — У меня кухня чистая четыре дня стояла, пока я в отключке была, и ничего не произошло.
— Так нашим приглядом. — Неуверенно начал мужик, но я перебила.
— Вашим приглядом у меня черные горшки со двора не умыкнули. А нечисть своим собственным приглядом ни вредить, ни помогать не торопится. — Хмыкнула я.
— Да, жинка-то моя все дни тебя как только не костерила. — Я удивленно воззрилась на него. — Ну, говорит, «наследство-то промотать промотала на горшки дорогущие, а следить за ними не собираешься».
— Сходи к соседям своим по базару — лавка, где я те горшки заказывала предпоследняя в своем ряду, если с нашей стороны заходить, там семья работает, и сам посмотри, на что я наследство промотала. — Снова ухмыльнулась я.
— Зачем тебе вообще черные горшки? — Мы наконец, возобновили движение.
— Вот ты в печь горшок ставишь, он какой становится? — Весело спросила я.
— Черный.
— И красивая копоть получается? А я в печь сразу черный горшок ставлю, и из всей массы посуды сразу вижу ту, которая для готовки хороша. — Улыбнулась я.
— А белые тогда зачем? — Как-то подозрительно спросил он.
— Ты в подполе как ищешь где что?
