* * *
Сын дочитал книгу, Иришка закончила раскрашивать рисунок. За окнами стемнело, в зале работал телевизор.
Оксана крутилась на кухне, готовя блинчики. Это было любимое блюдо ее детей: Алексей предпочитал их есть со сметаной, а дочка — с клубничным вареньем.
Неожиданно на кухню заглянул сын.
— Мам, тебя к телефону.
— Кто?
— Не знаю. Мужской голос.
— Мужской? — удивилась Оксана, вытирая о фартук руки. Подойдя к аппарату, взяла трубку: — Да, слушаю…
После первых же фраз далекого абонента лицо женщины изменилось. Проглотив вставший в горле ком, она оперлась свободный рукой о дверной косяк.
Выпавшая телефонная трубка с грохотом поскакала по полу.
— Мама! — подбежал к матери Алексей.
Иришка отвлеклась от телевизора, с интересом посмотрела на взрослых. Улыбка быстро сошла с ее лица, на глаза навернулись слезы. Девочка всхлипнула и громко расплакалась.
* * *
— …Мы выслали поисково-спасательную группу в тот район, где предположительно сбили вашего мужа. Но, признаюсь честно: надежд на спасение мало, — добавляя в голос сочувствия, говорил в микрофон подполковник Соболенко.
Четверть часа назад он заглянул к соседям связистам и попросил об услуге. Связистам этот полноватый товарищ порядком осточертел со своими ежедневными просьбами, но отказывать или идти на открытую конфронтацию с парторгом полка никто не хотел.
Все просьбы нахального парторга походили друг на друга, как яйца из-под одной курицы. Пару дней назад он просил связать его по специальному каналу с живущим в Ставрополе одноклассником. Вчера он изъявил желание поговорить с мамой. Сегодня решил сообщить Оксане Вороновой о несчастье с ее супругом.
Каждый раз связистам приходилось обосновывать заявку и, отправив ее в Москву, ждать ответа. Связь по закрытому каналу чаще всего разрешали, но пару раз после беспечной болтовни Соболенко приходил отказ в использовании канала для решения куда более серьезных проблем.
— В общем, Оксана Павловна, командование ВВС армии принимает решительные меры. Но вы на всякий случай приготовьтесь к худшему варианту развития событий, — сказал секретарь парткома и, скривившись, отодвинул гарнитуру от уха.
В наушнике послышался грохот, словно уронили нечто тяжелое.
— Оксана Павловна! Оксана Павловна, вы меня слышите? — с нотками равнодушия проговорил в микрофон Соболенко.
Супруга Воронова не отвечала.
Через минуту парторг покинул убежище связистов и направился в свой кабинет. На розовом лоснящемся лице блуждала довольная улыбка.
