Спустя тридцать минут «уазик» командующего лихо подкатил к штабу 40-й армии и тормознул точно напротив входа. Подхватив объемную сумку с личными вещами, Воронов вошел в прохладный полумрак. Оставив свой багаж у дежурного по штабу, постучал в дверь с табличкой «Командующий ВВС».
— Товарищ генерал-лейтенант, генерал-майор Воронов прибыл для дальнейшего прохождения службы, — переступив порог кабинета, ровным голосом доложил Андрей.
Кабинет был огромным, вероятно совмещал в себе рабочее помещение командующего, комнату отдыха, зал совещаний, лобное место и еще бог знает что. Параллельно ряду окон стоял длинный стол для подчиненных, одним торцом граничивший с полированным начальственным столом. Позади на стенке висел большой портрет генерального секретаря. Под ним сидел генерал-лейтенант авиации Филатов Леонид Егорович. Старый опытный вояка, послужным списком которого штабисты пугали молодых лейтенантов. Филатов был крепко сбит, высок и громогласен. Дипломатии чурался, рубил в глаза правду-матку, за провинности наказывал строго, но справедливо.
Выслушав доклад, он отложил авторучку, поднял голову и пристально поглядел на вошедшего офицера. Во взгляде читалась неприязнь.
«С чего бы? — подумал Андрей. — Накосячить еще не успел. Не выскочка, не из блатных, в родне — ни одного штабного. И раньше с Филатовым никогда не пересекались. Странно…»
— Присаживайтесь, — пробурчал генерал-лейтенант.
Новый заместитель устроился за длинным столом; рядом на стул поставил тонкий кожаный портфель, недавно подаренный супругой.
Командующий ВВС недовольно пожевал губами, снял очки в тонкой металлической оправе и сухо произнес:
— Я ознакомился с вашим личным делом. И, к сожалению, сделал выводы отнюдь не в вашу пользу.
— Могу узнать почему? — вскинул брови Андрей и невольно покосился на генсека. Тот тоже смотрел с портрета с подозрением и недовольством.
Воронов и впрямь был удивлен подобным заявлением, ибо с момента получения лейтенантских погон не имел ни одного взыскания. Все обстояло прекрасно и с боевой подготовкой, и с воинской дисциплиной, и даже с пресловутой морально-политической составляющей.
— Насколько я понял, вы совершенно не жалуете штабную работу, — пояснил причину новый шеф. — Вместо взаимодействия с разведкой и оперативным отделом вы предпочитаете прохлаждаться на аэродроме. Верно?
