– Антенны в башке это не главное, там еще и мозги должны быть, – возразил Гвоздев, – Ласка! Возьми чуть правее, видишь, там птицы кружат, кто-то их спугнул.
Девушка остановилась, прощупывая сканнерами дорогу впереди, потом кивнула и изменила направление, как и предлагал Гвоздь.
– Что будешь делать, когда доберемся до кузни? – спросил Гвоздев.
– Попробую куда-нибудь устроиться. Ты же видел, что с моим прошлым работодателем несчастный случай произошел.
– У тебя в этой кузне есть какие-нибудь связи? Можешь вывести на людей, знакомых с Арбитрами? – Гвоздь не оставлял надежды разыскать похищенный экипаж «Пилигрима».
– Ты что?! С ними стараются вообще никаких дел не иметь. Арбитры вроде как «добро», но у этого «добра» такие кулаки, что все их стараются обходить стороной.
– Эти добряки начали стрелять прежде, чем мы «здравствуйте» успели сказать. И у них мои люди.
– Сочувствую, но…
Глубокое соболезнование Рома выразить не успел, Гвоздь вдруг запнулся и застыл как вкопанный. Ему было отчего сбиться с шага – перед глазами появилось сообщение от его военного чипа.
Найдена несущая частота маяка. Код объекта – НВИ 18-375. Координаты:
56.710-83.101
Недалеко. И код объекта явно военный. Придется все-таки Роме немного с трудоустройством подождать. Конечно, этот неизвестный объект также может оказаться выжженными развалинами, но Гвоздева не оставляла надежда, что хоть какие-нибудь военные структуры должны были уцелеть. Ну не могла гигантская армейская махина исчезнуть без следа пусть и за сто лет. Прапорщики должны были обязательно остаться в целости и сохранности. Они ведь, как тараканы, способны пережить ядерную войну, падение метеорита и ледниковый период вместе взятые.
– Эй, народ! Дело есть, – окликнул девушку и парня Гвоздь, – нам тут по дороге в одно место забежать надо. Привет передать.
Космодром ЗМ-1547 на своем долгом веку повидал многое. Блеск и грохот стартов, и триумф возвращений космических экспедиций. Настоящую бойню, развернувшуюся здесь во время Войны за Равенство. Десятки лет запустения и заброшенности. Его разрушенные здания взирали пустыми глазницами окон на наваленные трупы на посадочной полосе с абсолютным равнодушием. Унылый пейзаж нарушило легкое движение, зашевелилось одно, причем самое массивное из тел. Перечеркнутый плазменной очередью, чернеющий пробоинами, похожий на жука с четырьмя лапами, экзоскелет Лектора перекатился с брюха на спину. И снова замерз.
