Е. П. Збрицкий заверил, что он все отлично понимает. Он высказал ряд соображений на случай различных неожиданностей. Видно было, что это превосходный моряк. Единственное, о чем он настойчиво просил: дать ему побольше тральщиков и катеров-охотников, но мы могли тогда выделить только три базовых тральщика и четыре охотника.
О, эти скромные, незаметные «МО» — «морские охотники»! Они быстро стали всеобщими любимцами, и они везде требовались. Катера имели деревянный корпус, мелко сидели в воде и потому на минах подрывались редко. Фашистские подводные лодки жалели на них расходовать торпеды; самолеты их не бомбили — слишком мелкая цель. А они, быстроходные, маневренные, могли глубинными бомбами потопить любую подводную лодку, и вражеские подводники боялись их как огня. Катера надежно охраняли от подлодок наши конвои и даже боевые корабли. Успешно воевали моряки катеров и с самолетами, ловко маневрируя и умело используя свои небольшие пушки и пулеметы. Это были корабли — мастера на все руки. Они и дозоры несли, и конвоировали транспорты, и вели разведку, и ставили мины в водах противника.
Чудеса творили эти маленькие кораблики в руках дружных и смелых моряков. Командовали катерами совсем юные лейтенанты, реже — старшие лейтенанты, у которых усы отросли лишь ко Дню Победы.
И этих крайне нужных кораблей флоту не хватало…
Ночью я побывал на госпитальном судне — океанском великане, носившем по законам военного временя скромное наименование «ВТ-509».
— Что еще надо вам на переход? — спросил я старшего помощника капитана В. И. Факторовича.
— Нам ничего не надо. Постараемся доплыть как следует, — улыбаясь ответил он. Это был настоящий мореход и уже опытный воин. Еще помощником капитана на транспорте «Выборг» он получил боевое крещение. Судно погибло тогда. Факторович был подобран с воды нашим катером.
Экипаж турбоэлектрохода с исключительной теплотой, вниманием и изобретательностью отнесся к размещению раненых на корабле. Использованы были все салоны, бары, рестораны, холлы. Койки устанавливались и в коридорах, и на палубах. Члены экипажа отдавали раненым свои каюты, а в свободное от вахты время помогали сестрам и сиделкам, которых всегда и везде, как правило, на войне не хватает.
Матросы ласково и заботливо угощали бойцов чаем, папиросами, поправляли повязки, старались шутками отогнать страх перед морем.
Погрузка раненых прошла организованно, без шума и задержек. Конечно, все, начиная от комфлота, проявляли беспокойство. Ведь аэродромы противника находились совсем рядом. Вот почему в темноте слышался бас генерала Москаленко, который требовал от моряков быстроты и сноровки. Особенно доставалось капитанам буксиров. Многих Москаленко знал по имени-отчеству, кричал в мегафон:
