Электронные часы, светившиеся над входом в здание, показывали пять минут десятого.
Гуля набрал номер.
— Николай Иваныч? — придушённым голосом сказал он в трубку. — Это я, Гуля.
— Ты где? — раздался в трубке голос Николая Ивановича.
— На улице я, — тихо сказал Гуля. — Понимаешь, у меня несчастный случай вышел, опоздал я на пять минут.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил телефонный голос Николая Ивановича.
— На проходной облава, опоздавших записывают…
— Ну так и не ходи! — нервно сказал Николай Иванович. — Поди погуляй! В кино на десять утра завались! Придёшь к обеду!
— Так у меня ж работа…
— Что, нам всем квартальную премию терять из-за твоей работы? — раздражённо сказал Николай Иванович. Смотри, не опоздай с обеда!
— Сейчас в кино детские сеансы… — грустно сказал Гуля.
Николай Иванович рассмеялся:
— Не расстраивайся. Молодец, что позвонил. Коллектив тебя благодарит. Слушай! Тут вот Катерина подсказывает — не хочешь время зря терять, сходи на базар за картошкой.
— У меня авоськи нет.
— Сейчас сбросим!
— Гуленька, ты прелесть! — ворвался в трубку женский голос. — Мы теперь в обед в парикмахерскую завалимся! Значит, запоминай! Мне шесть килограммов, Тане четыре, Катерине пять, Елене Александровне пять, Шурочке три и Николаю Ивановичу четыре — итого двадцать семь килограммов! Донесёшь?!
— Донесу, — неуверенно сказал Гуля.
— Лови авоськи! Мы тебя обнимаем!
— Я вас тоже, — буркнул Гуля и вышел из телефонной будки.
На двенадцатом этаже отворилось окно, в окне появилась женская рука с белым бумажным пакетом.
Рука призывно помахала Гуле, и пакет полетел вниз.
С оглушительным хлопком пакет приклеился к асфальту. Гуля поднял его, повернулся и увидел лицо милиционера.
— Что в пакете? — строго сказал сержант. И укоризненно продолжил. — У кого воруете? У государства воруете!
— Ну что вы, товарищ сержант, разве так воруют? — улыбнулся Гуля и развернул пакет. В пакете лежали шесть нитяных авосек.
Сержант подозрительно их оглядел. Авоськи были заношенные и на предметы, пригодные к краже, не походили.
— Придётся вас оштрафовать за нарушение общественного порядка на тротуаре! — спокойно сказал сержант.
— Меня нельзя штрафовать, — грустно сказал Гуля. — У меня зарплата маленькая.
— У всех маленькая! — весело сказал сержант. — Потому и штрафы маленькие.
Сберегательная касса была пуста — ни одного клиента. Гуля стоял у окошечка и провожал прощальным взглядом розовый червонец, который ловко запрыгнул в кассовый ящик и исчез с глаз долой.
