Аркадий Павлович оглядел помещение с единственным столом и стульями вдоль стен, с портретом Дзержинского в тяжелой деревянной раме за креслом начальника и стал догадываться о том, куда его привели.
Отдав последнее приказание, сидевший за столом положил трубку и принялся бегло просматривать листки — спутники театрального груза. Потом он поднял голову и, пристально глядя на администратора, спросил!
— Так что же дальше?
Аркадий Павлович ответил, что дальше следует дать ему возможность добраться до Москвы.
— А дальше что?
Его буравили два недоверчивых глаза. Холодное лицо человека за столом было лишено выражения.
— Дальше я буду искать свой театр.
— Где?
— Там, где он находится. Думаю, понятно.
— Та-а-ак, — протянул сидевший за столом. — Считаете, я вас должен направить с вагонами до Москвы, настаиваете?
— Да, да.
— Говорите, у вас полномочия?
— Да.
— Ваши полномочия липовые, — он приподнял листки и пошелестел ими в воздухе. Лицо сделалось каменным. — Вы месяц мотаетесь по прифронтовым дорогам. Эти документы довоенной давности. Они недействительны. Нет даже станции назначения. Надо разобраться, что вы за тип.
Кровь прилила к лицу Аркадия Павловича, он понимал, что саркастические «да» тут не помогут. Собрав всю свою волю, он раздельно сказал:
— Я главный администратор театра. Моя станция назначения там, где театр. Это мой долг.
— Долг?! Так! — сидящий продолжал смотреть на него в упор. — А я вот так думаю — вы аферист!
Больше сдерживаться не было силы. Опершись руками о край стола, очень тихо, но так, что это было хуже всякого крика, Аркадий Павлович проговорил:
— Вы не имеете права!.. Я еду четвертую неделю. Вывез народное имущество из захваченной территории… Я продал все свое, чтобы добраться сюда… А вы не хотите…
— Не хочу вам верить, — перебил его человек за столом. — Вижу, вы везде добиваетесь… Мы еще посмотрим, что вы везете в своих пульманах. Вы проехали города, где осталось все.
— На вагонах пломбы, я не вскрывал их, хотя тогда мог бы ехать с удобствами. Да!.. Я не мог подвергнуть опасности… Тот, кто сорвет пломбы, будет отвечать.
— Ответим, не беспокойтесь, — усмехнулся начальник. — Я тут на то, чтобы проверять все, что найду нужным. Но прежде мы установим вашу личность. Она мне подозрительна, и этими номерами меня не возьмешь…
— Позвоните в Москву, в Комитет, вам скажут, кто я.
— Найду куда звонить. — Человек в полувоенном поднялся, оказавшись неожиданно маленького роста, и, ничего больше не говоря, удалился из комнаты. Вскоре он вернулся в сопровождении молоденького скуластого сержанта с наганом в кобуре.
