— Он же мужчина! Наш водитель — мужчина! Я не смогу ему ЭТО сказать… И я, между прочим, мужчина! Вы что? Вы меня вообще за кого держите?
— Эээ?
* * *
В общем, мне пришлось брать ноги в руки и ехать в аптеку самой.
То есть за стол переговоров нас пустили. Нам разрешают говорить слова «инвестиции», «банковский трансфер», «буровая установка», «добыча нефти» и «меня не устраивают условия платежа»… Но знать о том, что мы — женщины, все равно не желают.
Хм. А как сказать (и надо ли говорить) давнему приятелю, который, кстати, женат и при детях, что я уже очень давно знаю, что он гомосексуален.
Знаю не потому, что догадываюсь, а знаю, короче.
И знаю, что жена его знает, и раньше сильно нервничала, а сейчас, очевидно, приняла.
Ну и понятно, что все это скрывается от общественности, поэтому, конечно же, говорить я ему ничего не стану.
Но иногда подмывает. Особенно когда он начинает изображать «флирт». И особенно, особенно когда он начинает высокоморально травить за патриархальный уклад и за консервативные устои.
И да. Я, что называется, толерантна к этим вещам. То есть мне все равно. То есть вот совсем все равно.
Но ты или крестик сними, или трусы надень.
В первом браке был у меня этот «женщина-должна-уметь-все» психоз.
В пять встала. Завтрак любимому (сама я не завтракаю) сварганила. На стол поставила, салфеточкой в клеточку крахмальной прикрыв. Ребенка покормила, умыла, подмыла, собрала, до свекрови (ну а как же — он же должен спать, он же мужчина, устает на работе) дотащила. Потом бегом на маршрутку, чтобы к восьми на работе. Там вкалывать, в обед, в зависимости от расписания, или быстро на маникюр-укладку (а как же! я же женщина), либо частные уроки давать английского (я же деловая женщина). Потом опять на работу. До шести там. Потом к свекрови. Помогла ей на стол накрыть, приготовить, прибрать потом, ребенка умыть, собрать, нарядить, потом все поужинали, потом домой. Там помыть, прибрать, почистить, поздний ужин любимому (устал же на работе) сделать, ребенка покормить, всех спать уложить, колыбельную спеть в зависимости, так сказать, от их предспальных потребностей. А потом еще попереводить или пописать статейку (я ж талантливая женщина), а в три упасть.
Чтобы в пять встать.
Весила я тогда пятьдесят восемь кг.
Выглядела не помню как, но с маникюром точно.
Но была просто настоящейшая женщина.
Про социальные свои активности, про красный крест и полумесяц, про светскую (а как же, я светская женщина) даже и говорить не буду.
