Большой стол, самовар, бабушка пирожков напекла, дедушка поросеночка забил… будут, будут скоро шварки.
Матушка в погреб сходила за рыжиками солеными. Батюшка достал запотевшее… прохладное… из другого погреба.
Сели, поели. Картошечки своей, курка-яйки, щец тоже…
И чтоб, когда я ем, — я глух и нем. И чтоб перед ужином непременно молитву. И чтоб во главе стола сидел прадед, а прабабка по правую его руку, в шали вся и седенькая…
И чтоб потом снохи, улыбчивые, тугозадые, быстро-быстро со стола прибрали… И дальше читать, например Чехова, вслух. Или в лото играть.
И чтоб по дому котятки бегают, по чистеньким половицам. Полосатеньки. И козленок чтоб. Непременно чтоб козленок беленький.
И младший внучок Иванушка, чтоб с этим козленком играл при помощи свежего, дедом сорванного прутика…
И потом чтоб еще вечерний чай с баранками. И чтоб мужчины солидно про планы на урожай, а женщины чтоб вышивали и тихонько пели «Лучину».
Ваще прекрасно.
Очень нравится. Очень так хочу.
Пусть я буду прабабушкой справа от прадедушки в шали.
И пусть мне наливочки домашней подносят сношеньки.
А Иванушка пусть подбегает и «баба, баба… а расскажи про ИванВодовича-ФедорВодовича…»
Ващеее…
* * *
Но вот я что думаю.
Вот, например, про фею и хрустальные туфли тоже ведь здорово, и тоже красиво и очень вдохновляет. Принц там, то-се…
Но в Золушку мы не верим.
А почему тогда продолжаем верить в Иванушку, козленка, и вот это все с рыжиками и прочими груздями?
Ну такого же порядка утопия. Только в другом жанре.
А на самом деле оно же вовсе не так… Ну, не будем про на самом деле. Не хочу. Хочу грибочков, наливочки и козленка.
И шаль.
И туфли из хрусталя.
Почти забытые былицы в лицах
Вот не звали бы ее Алисой, а звали бы как-нибудь поспокойнее: Валя, Галя, Уля… меня б пожалуй так не проперло. А ее звали именно Алисой, и фамилия у нее была такая очень красивая на «ская». Какая точно — сейчас навряд вспомню, но знаю, что в сочетании с «Алиса» звучало это по-королевски. Да и статью Алиса тоже удалась. Княжеская стать, правильная: плечищи такие, что любой качок обзавидуется, ручищи тоже здоровые, и грудь четвертого размера. Кровь с молоком, а не девка! Лицо ясное, открытое, полнолунное, прозрачные синие глаза и косища до пояса. Когда Алиса выходила из-за плиты (она поварихой работала) и выплывала в столовку, тащила она за собой нечеловеческое сияние. Ступает павой, шейку лебединую чуть в бок гнет, персями вздымает. Ну, точно «месяц под косой, а во лбу звезда».
