Лукас сотни раз смотрел на горизонт из своего окна на нижней палубе, но ничто не могло выманить его наружу. Он не умел расслабляться и частенько через силу заставлял себя отдыхать. Валяться на солнышке без дела он считал пустой тратой времени. Несколько раз он проводил выходные с дамой, которую развлекал, с едва скрываемым раздражением играя в туриста.
Лукас был трудоголиком, поэтому отпуск не обладал для него никакой ценностью.
И все же сосредоточиться ему не удавалось. Он сильно ошибся, когда, отметив тонкую, необычную привлекательность Кэти, решил, что сможет не обращать на нее внимания и не отвлекаться. Эффект, который она на него производила, усиливался с каждой секундой, проведенной в ее компании.
Лучшее, что он мог сделать, — ограничить их общение. Он напомнил себе, что, если бы не случайный поворот событий, эта девушка никогда бы не очутилась на его яхте, но, какими бы логичными ни были отговорки, его тело упорно отказывалось подчиняться.
И чем больше он нервничал в ее присутствии, тем больше она расслаблялась.
С каких это пор все перевернулось с ног на голову? Впервые в жизни Лукас не отдавал команды, именно поэтому и потерял концентрацию.
Заточенный с Кэти на яхте, он понял, что бойкие, независимые карьеристки, с которыми он встречался, были не такими уж интересными личностями. Они лебезили перед ним, как обычные вертихвостки, стремившиеся залезть к нему в карман. А вот Кэти не стеснялась выражать свое мнение обо всем на свете.
Лукас уже наслушался ее высказываний о деньгах, включая его собственные. Она презирала погоню за властью и статусом и без тени смущения призналась, что считает его олицетворением этой гонки. Она с насмешкой расспрашивала его, что он делает в свободное время, занимается ли чем-нибудь совершенно заурядным. Отсутствие у него знаний обо всем яхтенном оборудовании приравнивалось к вопиющему преступлению против человечества. Потом Кэти заявляла, что в этих устройствах больше денег, чем смысла.
Короче, она умудрилась оказаться настолько противной, насколько вообще противным мог быть человек. Удивительно, но Лукас даже не пытался восстановить душевное спокойствие, надавив на нее авторитетом, который сразу пресек бы ее словесные потоки.
Он обладал властью, способной разрушить ее карьеру, но об этом он уже не думал.
Он больше не сомневался в ее мотивах: особенно теперь, когда она не могла ни с кем связаться. Ее искренность подкупала.
Лукасу было неприятно осознавать, как далеко он зашел для достижения своих целей. Он окружил себя людьми, которые не смели ему противоречить.
