Лукас понял: самое время напомнить себе, каких особ он предпочитает. Работа работой, но, не считая Марии, на яхте они вдвоем, и крайне нежелательно, чтобы у Кэти возникли какие-то мысли на этот счет.
Она окунулась в мир небывалой роскоши. На своем веку Лукас встречал немало женщин, которых богатство сводило с ума.
— О своем вкусе я сейчас расскажу, — пробормотал он, наполнил бокалы и склонился к ней, отметив, что она вздрогнула. Забавно. — Я не выношу прилипал. Терпеть не могу охотниц за деньгами, вертихвосток, а также девиц, которые рассчитывают пробить дорогу к моему банковскому счету своим жеманством. Меня не интересуют те, кто требует от меня больше, чем я могу им дать. У меня крайне напряженный график. Поэтому в личной жизни я предпочитаю спокойных и уступчивых женщин. Люблю компанию карьеристок, птиц высокого полета. Они независимы, как я. Они знают мои правила, и у нас не возникает неприятных недопониманий.
Лукас вспомнил свою последнюю пассию — черноволосую красотку, знаменитого специалиста по международному праву. В итоге плотный рабочий график положил конец их шестимесячным отношениям, продолжать которые, если честно, ему не сильно хотелось. Даже самая умная и дьявольски независимая женщина имела ограниченный срок присутствия в его жизни.
Кэти попыталась представить себе эти безгрешные образчики совершенства, которые, помимо всего прочего, спокойны и уступчивы.
— И что же заставляло их требовать большего? — вырвалось у нее, и Лукас помрачнел.
— Повторите?
— Вы сказали, что не терпите тех, кто требует от вас больше, чем вы могли бы дать. Это вы про любовь и участие?
— Не в бровь, а в глаз, — протянул он. — Любовь и участие исключены. Мне нужны умные, интересные отношения — не без развлечений, конечно, и все женщины, с которыми я встречался, были в восторге от нашей связи.
— Откуда вы знаете?
— Что знаю?
— Что они были в восторге. Может, на самом деле им хотелось большего, но они боялись об этом сказать, зная, что вы будете против?
— Не исключено. Но вообще-то мы зря подняли эту тему. — Лукас встал и потянулся, играя мышцами. — Вот что я вам скажу, — произнес он, упершись ладонями в стол. — Пока мы здесь, я не хочу, чтобы вам в голову лезли грязные мыслишки.
— Не поняла?
— Вы находитесь здесь, чтобы не сорвать сделку. Я работал над ней последние полтора года, — подчеркнул он и лишний раз удивился, что ее лицо можно читать как открытую книгу. — Вы попали в непривычную среду, но мне бы не хотелось, чтобы у вас появились непрошеные мысли.
