"Удачно мы вернулись", прокомментировала Нэнси, когда прощалась с Нэдом. "Я надеюсь, что ваш лагерь для мальчиков не затопило!"
“Если это так, то я буду готов видеть тебя утром”, сказал он, усмехаясь.
Ранним утром следующего дня Джорджи и Бесс зашли навестить Нэнси. Она пригласила их помочь ей в розысках пропавших цыган.
Джорджи рвалась к приключениям, но осторожная Бесс напомнила им об их неприятном опыте за несколько дней до этого.
"Вам, двоим, должно быть нравится, когда вас прогоняют цыгане!" Заметила она.
Бесс, тем не менее, решила поехать, и пока они не достигли Винчестера, она была очень весела, болтая о новом ресторане, который обнаружила в Ривер-Хайтсе, в ущерб своей фигуре. Но, как только они свернули на проселочную дорогу из города, и узнали у фермера, где именно находятся цыгане, ей стало не по себе.
Когда девушки, наконец, достигли лесистой местности, она вздохнула с облегчением. Там не было никого в поле зрения. Табор уехал.
"Может быть, Марко появится сегодня на радиостудии", Предположила Джорджи, заметив разочарование Нэнси.
"Я сомневаюсь в этом, но мы туда вернемся", ответила Нэнси. Она развернула машину обратно в сторону Винчестера.
Через несколько минут они добрались до радиостанции, где узнали от управляющего, что мистер Мартин здесь больше не будет транслироваться. Какая-то женщина пришла туда рано утром и оставила записку от скрипача. В сообщении было сказано, что он никогда больше не будет играть на этой станции.
“У нас с ним был контракт”, сказал директор, “но тут мы ничего не можем поделать”.
Нэнси и остальные девушки были готовы уехать, когда он спросил: "Вы - мисс Нэнси Дрю?" На ее положительный ответ, он добавил, "Здесь есть кое-что для вас. Это было принесено той женщиной, которая оставила записку. Она просто сказала отдать это вам".
Из внутреннего офиса мужчина принес пакет. Озадаченная Нэнси решила тотчас его открыть. Внутри лежало красно-черно-белое покрывало ручной работы.
“Странно", заметила она. "Женщина оставила свое имя?"
"Нет, я едва обратил на нее внимание, за исключением того, что у нее были голубые глаза, в отличие от большинства цыган, и ей было около пятидесяти лет".
Нэнси схватила уголок покрывала. На покрывале было вышито строчными буквами имя Г. Боствик.
"Может ли она быть Генриеттой Боствик?" Спросила себя Нэнси, вспомнив имя на альбоме, который она купила в Нью-Йорке. "Если это так, то она - цыганка? Или просто живет в племени? И почему она отправила мне это покрывало?"
