Ощущения это вызвало очень странные. Мысль о том, что единственная рука, которая хоть как-то еще слушалась, вдруг откажет, напугала Пирсона больше, чем неминуемая гибель.
Облака все сгущались, но теперь Пирсон взирал на них без интереса. Дождь, может, и продлит его жизнь на несколько земных суток, но тогда он в конце концов умрет от голода. На концентратах из аварийного пайка он мог бы продержаться несколько месяцев — дольше, чем в обычных условиях, если учесть его неподвижное состояние. Но с таким же успехом они могли сгореть вместе с кораблем: ему все равно до них не дотянуться.
Пошел дождь. Мягкий, ровный дождь на целых полдня. Пирсон лежал с открытым ртом и сумел наловить достаточно капель, чтобы утолить жажду. Облака унеслись, развеялись, и на небосклон вернулось далекое солнце. Почувствовав, как сушит оно лицо, Пирсон решил, что то же самое происходит со всем его телом. Совершенно по-новому, как на чудо, взглянул он на дождь и на те процессы, что превращали капли влаги в кровь, лимфу, клетки. Удивительное, потрясающее достижение живого организма, а он прожил на свете столько лет и ни разу об этом даже не задумался.
Похоже, у меня мысли путаются, подумал Пирсон. Или попросту начинается бред.
Короткие дни сменялись короткими ночами, и к тому времени, когда его нашел первый жук, Пирсон окончательно потерял счет времени.
Жука Пирсон почувствовал задолго до того, как увидел: тот полз по щеке. Ни почесать щеку, ни смахнуть насекомое он не мог и едва не заплакал от обиды и бессилия. Жук пробежал по лицу и заглянул Пирсону в правый глаз.
Пирсон моргнул.
Однако вскоре он вновь почувствовал раздражающую щекотку. Жук прошелся по лбу, постоял немного и спустился по левой щеке.
Краем глаза Пирсон заметил, что жук свалился ему на плечо. Крохотный иссиня черный жучок — разглядеть мелкие подробности Пирсон не мог, но не сомневался, что это насекомое.
Жук остановился на плече, глядя по сторонам.
Может быть, так будет лучше, подумал Пирсон. Если его начнут есть жуки, все произойдет быстрее. Он истечет кровью и умрет. А если они начнут ниже головы, он даже не почувствует боли и спустя какое-то время просто потеряет сознание.
Пирсон принялся мысленно подзадоривать насекомое: «Ну давай, приятель! Зови сюда всех своих родственников, и устройте себе настоящий пир за мой счет! Я буду только рад».
— Нет, мы не можем этого сделать.
Видимо, я действительно брежу, решил Пирсон, но невольно подумал в ответ:
