Вот и все – везли, везли и привезли – умирать. Сделать ничего нельзя, все усилия бессильны, срочно нужен врач. Вот за ним и отправился адъютант главнокомандующего и старый его друг полковник Василий Осипович Вырыпаев к ближайшему чешскому эшелону, с последней надеждой получить помощь от «заклятых друзей».
Дверь в домик со скрипом распахнулась, впустив в клубах белого морозного воздуха двух пришедших. Один был русским офицером в потертом донельзя полушубке, второй, судя по всему, являлся военным врачом – в теплом пальто с меховым воротником, солидной шапке с оторочкой, с узнаваемым медицинским саквояжем в руке.
– Доктор Карл Данец из румынской батареи имени Марашети, она прицеплена к составу.
Вырыпаев произнес слова с некоторым оживлением, а офицеры облегченно вздохнули – просить чехов не пришлось, слишком это унизительно, а вот румыны совсем другое дело, и нет за ними такого дурного шлейфа дел, как за славянскими «братушками».
Врач, даже не скинув с плеч пальто, извлек из саквояжа трубку с большим раструбом и, распахнув китель, прижал ее к груди генерала. Напряженно вслушался, несколько раз менял точки приложения и спустя минуту выпрямился с хмурым лицом.
– Мы имеем один патрон в пулемете против наступающего батальона. Что мы можем сделать?
На короткое время воцарилась мертвая тишина, было слышно лишь хрипящее дыхание Каппеля. И врач тихо добавил:
– Он умрет через несколько часов…
Офицеры тяжело вздохнули, словно легкий ветерок прошелся по комнате и задул едва теплившийся огонек надежды. Доктор развел руками и тихим голосом пояснил:
– У генерала двустороннее крупозное воспаление легких, одного уже нет, от второго осталась небольшая часть. Я понимаю, вам нужно ехать, колонна уже двинулась. Но прошу – дайте своему генералу умереть спокойно, он это заслужил.
Пауза затянулась, русские офицеры насупленно молчали. Отступавшие вдоль железной дороги белые торопились оторваться от наседавших на них от самого Красноярска большевиков и оторвались-таки, оставив тем на «съедение» хвостовые эшелоны интервентов. Не везти Каппеля, дать ему спокойно закончить свои земные дни здесь, на разъезде, означает потерю жизненно важного времени. Ведь колонна уйдет далеко вперед, а они отстанут. А повезти на санях дальше – бесцельно мучить несколько часов любимого генерала. Доктор понял их молчание и предложил:
– Наш эшелон тронется через полчаса, путь до Тулуна перед нашим эшелоном открыт, всего 17 верст до станции, так что дойдем намного быстрее вас. Хотя дальше движения для нас нет…
