– Нужно что-то делать, не мешкая ни минуты, Борис Иванович! Иначе нас здесь ждет скорый развал и, как следствие, переворот! А уж там скорый приход большевиков!
– Я рад, Карл Николаевич, что вы разделяете наши опасения и готовы действовать, – Рубец протянул ладонь, и офицеры обменялись крепким рукопожатием. Затем Борис Иванович заговорил прежним твердым и решительным голосом: – Мы поехали к коменданту гарнизона генерал-майору Вериго, недавно назначенному атаманом Семеновым. Я презираю этого выскочку, но помню о присяге и долге перед Отечеством. Говорю вам сразу – мы предложили ему произвести аресты всех тех чинов из штаба генерала Розанова, кто может нанести ущерб белой государственности своим бездействием, халатностью, трусостью или даже преступным умыслом. Включая самого командующего округом и краем!
– Я готов выполнить ваши приказания, господин полковник!
Хартлинг не колебался ни секунды. Если полковник Рубец, пропитанный воинской дисциплиной за многолетнюю службу в офицерских чинах, отмеченный множеством боевых орденов за четыре войны – начиная с китайского похода и маньчжурской кампании против Японии, имеющий на рукаве пять нашивок за ранения, предложил ему такое дело, то, значит, другого выхода действительно нет.
И тут часы начали звонко пробивать положенные двенадцать ударов, заканчивая очередной день. И очень символично прозвучали последние слова полковника Рубца.
– Завтра я со старшими офицерами отбываю в город, в штаб генерала Вериго – займемся подготовкой. Вы принимайте дела, с офицерами и юнкерами старайтесь не говорить по существу. Мы их ночью поднимем по тревоге, это дело привычное, и произведем переворот!
28 января 1920 года
Тулун,
адъютант главнокомандующего
армиями Восточного фронта
полковник Вырыпаев
– Хороший генерал, но не главком, нет, не главком, – полковник Вырыпаев сжал ладонями виски, в которых пульсировала боль. Душа стенала – ему было жаль до слез, что любимый им начальник и друг столь рано ушел из жизни. И думал он сейчас не столько о скончавшемся Каппеле, а о сменившем его Войцеховском.
Нет слов, Сергей Николаевич опытный военачальник, но, в отличие от Владимира Оскаровича, безусловным авторитетом у генералитета не пользовался. Можно было навскидку назвать не менее пяти известных имен, чье слово звучало в умах белых офицеров и солдат гораздо весомее. Он фигура, скорее, политическая, назначен Каппелем из-за его былых связей с руководством чехословацкого корпуса, в котором раньше командовал бригадой и заслуженно пользовался уважением легионеров.
