Несмотря на довольно скромный список гостей, все выглядело как настоящая свадьба.
Кайли была удивлена, что Аристон не предложил просто заехать в мэрию, захватив с улицы пару анонимных свидетелей. При данных обстоятельствах это казалось более уместным.
– А что, если я захочу принести клятву? – сказал он.
– Клятву?
– Да. Как там говорят – притворяйся, пока это не станет правдой?
– Понятно. Тебе хочется поставить на меня еще одно клеймо – вроде того, как ты это сделал с помощью секса.
Аристон улыбнулся. Его глаза сверкали, словно темное Эгейское море, поймавшее первые лучи солнца.
– Подыграй мне, Кайли. Ну хоть разок.
И она подыграла. Ей даже удалось улыбнуться, когда он произнес свою пламенную речь.
– Надо же, – удивлялся потом Павлос, – я бы ни за что не подумал, что между вами что-то есть. Особенно после того дня в галерее, где воздух, казалось, можно было резать ножом.
У Кайли не было желания разрушать его иллюзии. Что бы он сказал, если бы узнал, из-за кого все это произошло? Но желание все контролировать сыграло с его братом плохую шутку. Аристон оказался связан с женщиной, к которой не чувствовал никакой симпатии.
В машине Кайли вытащила из волос цветы и стряхнула конфетти, но так и не смогла избавиться от чувства отчужденности. Когда они вошли в холл многоквартирного дома, привратник и портье тут же вытянулись по струнке, а несколько мужчин в вечерних костюмах обернулись. Кайли завернулась в палантин в тщетной попытке скрыть свое вызывающее платье. Почему, черт возьми, она не переоделась во что-нибудь менее броское?
Аристон, не обращая внимания на любопытные взгляды, повел ее к скоростному лифту. Лифт быстро поднял их в квартиру на верхнем этаже с роскошным видом на знаменитые лондонские здания и, казалось, с бесконечным числом комнат. Там был даже бассейн и гимнастический зал, а на открытой террасе – растения из джунглей, которые на какое-то время могли заставить человека забыть, что он находится в самом сердце огромного города. Кайли была здесь только однажды, в тот неловкий визит с кучей новой одежды из магазина, которую потом развесили аккуратными рядами в соответствии с цветовой гаммой.
Ее пальцы судорожно вцепилась в палантин, когда они вошли в холл размером с гостиную в ее квартире, где мраморная статуэтка Аполлона, казалось, вперилась в нее злобным взглядом.
– И что мы теперь будем делать? – спросила она.
– Ну, для начала можно переодеться. Тебе, должно быть, холодно, ты дрожишь. Пойдем я покажу, где наша спальня.
