Но вчера Аристон хотел забрать ребенка, напомнила она себе. Потому что он богат, и он может это сделать. Но если Кайли выйдет за него замуж, у нее будут определенные права. Разве это не более безопасный вариант?
Глядя на внимательно наблюдавшего за ней Аристона, Кайли подавила дрожь. Она поняла, что ей надо делать. Выбора все равно не было.
– Я могла бы согласиться выйти за тебя замуж, – сказала она, – но только на основе принципа равенства.
– Равенства? – повторил Аристон, словно никогда не слышал этого слова.
Кайли кивнула:
– Да. У меня есть условия.
– И что же это за условия, интересно?
– Насчет того, где мы будем жить…
Аристон махнул рукой:
– Ну, об этом не стоит беспокоиться. Не забывай, что в моем распоряжении целый остров.
– Нет! – Пожалуй, это прозвучало слишком резко, но мысль оказаться в изоляции на острове и полностью зависеть от его милости заставляла леденеть ее кровь. – Лейжа не самое подходящее место, чтобы растить ребенка.
– Я же там вырос.
– Именно поэтому.
В его глазах мелькнуло изумление, тут же сменившееся привычным жестким выражением.
– Позволь мне угадать, что у тебя на примете. Где бы ты хотела жить? Вероятно, в районе Мэйфер или в квартире, выходящей окнами на Темзу? Не об этих ли местах мечтает каждая женщина, если у нее нет проблем с деньгами?
– Я не провела жизнь, мечтая забраться в золотую клетку! – огрызнулась Кайли.
– Тогда ты редкая птица среди своего вида. – Аристон продолжал буравить ее своим пронзительным взглядом. – Лейжа – мой дом, Кайли, запомни это.
– А здесь – мой!
– Здесь?
Кайли услышала сарказм в его тоне, и неожиданно ей захотелось защитить то, чего она смогла достичь. Нельзя сказать, что многого, но разве в ее ситуации можно было сделать больше? И разве ей не пришлось страдать, чтобы добиться даже этой малости? Что Аристон Кавакос мог знать о тяжелом труде, когда ему достаточно щелкнуть пальцами, и он получал все, чего хотел?
Даже ее.
– Я хочу остаться в Лондоне, – твердо повторила Кайли.
Аристон потер пальцем переносицу и закрыл глаза. Густые ресницы черным веером легли на оливковую кожу. О чем он думал? Как вынести жизнь с женщиной, которая ему не нравилась и у которой была мать, чья недееспособность стала следствием ее собственного тщеславия?
Или о том, как забрать назад второпях сделанное предложение?
Аристон открыл глаза.
– Хорошо, пусть будет Лондон. У меня есть здесь квартира, – сказал он. – Пентхаус в Сити.
Кайли кивнула. Должно быть, у него в каждой столице мира по пентхаусу.
