– Мне нравится, как ты стонешь, – прорычал он. – Обещаю, что заставлю тебя стонать всю ночь.
– В самом деле?
– Да.
Он намотал на руку ее волосы так, что она могла смотреть только на него.
– Ты знаешь, сколько раз я представлял себе это, Кайли? Как ты, словно богиня, стоишь обнаженной в лунном свете?
Богиня? Он что, сошел с ума? Кайли почувствовала, как на нее накатывает волна паники. Ей хотелось попросить его не говорить подобного, но, если честно, Кайли понравилось то, что она услышала. Ей нравилось то, что он заставлял ее ощущать. И почему бы хоть раз не почувствовать себя богиней, если его слова подстегивали ее желание? Возможно, это был его способ – очаровать ее, чтобы окончательно подчинить своей власти. Говорить то, что она хотела бы слышать, даже если это не было правдой. Вероятно, такие вещи мужчины и женщины проделывали друг с другом во все времена, и это не значило ровным счетом ничего. Секс не значил ничего. Это было единственным, чему научила ее мать.
– Аристон… – начала она, едва справившись с комом в горле.
– А ты мечтала обо мне? – перебил он ее.
Если она признается, что все ее мечты были скорее тревожными, чем приятными, это может нарушить момент очарования.
– Возможно, – сказала она.
Аристон коротко рассмеялся:
– Мне нравится твоя игра в холодно-горячо. Вероятно, ты уже давно научилась держать мужчин в напряжении?
Кайли прикусила губу. Его представление о ней было очень далеко от реальности. Он думал, что она являлась своего рода магнитом для мужчин, и пытаться убедить его в обратном было бы просто потерей времени. У них все равно не могло быть будущего. Только полная дура могла бы рассчитывать на серьезные отношения с таким мужчиной, как Аристон. И если эти фантазии его заводят, то почему бы ей не мобилизовать весь свой скудный опыт и не поиграть в эту игру?
– Ты всегда так много разговариваешь? – спросила она.
Этот мягкий упрек мгновенно изменил атмосферу. Аристон подхватил ее на руки и понес к постели.
– Прости, что я понял глубину твоего… – он оттянул в сторону ее трусики и провел пальцем по влажному жару, – терпения.
Кайли сглотнула. Его палец начал двигаться, увеличивая ее напряжение. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее в губы, но Аристона теперь, казалось, интересовала совсем другая область. Он целовал ее грудь, потом живот. Потом… у нее перехватило дыхание, когда он стянул ее трусики и опустил голову между ее ног так, что она могла чувствовать покалывание его щетины. Ее тело напряглось в предчувствии того, что должно было произойти, но ничего в мире не могло подготовить ее к этому первому движению его языка. Кайли вздрогнула, пытаясь ускользнуть от почти невыносимого наслаждения, но Аристон удержал ее. Она так и осталась лежать – беспомощная, добровольная жертва, пока его язык и губы ритмично трудились над ее клитором, доводя ее до пика наслаждения. И это было так, словно весенняя река выплеснулась из берегов.
