- Что же касается зубов, то вот, посмотри! - и Смольдерс, вынув свои часы, показал громадный клык, висевший на цепочке в виде брелока вместе с когтями леопарда.
- Замечательно! - сказал Капелль. - А я то всегда думал, что это фамильное воспоминание. Но, как бы то ни было, а с такими клыками можно здорово обработать человека. И еще этот осел Конинк уверял, что горилла никогда не кусает!
- Не кусает! - прервал его Смольдерс. - Ты бы посмотрел на раны на плечах и на шее этого несчастного Бенни! А ведь горилла сделала это не вилкой! Как же, не кусает…
- Ну, а что же сделали с шкурой и с мясом? - спросил Капелль, который любил иногда заниматься энтомологией и которому туземцы приносили нанизанных на прутик насекомых, с оторванными по большей части крыльями и лапками.
- Что сделали? Это, друг мой, я затрудняюсь тебе в точности сказать. Знаю только одно, что рабочие дрались, как черти, из-за мяса, причем их ниампара (десятник, старший) скушал глаза, положенные аппетитным образом на банановом листе. Что же касается шкуры, то очевидно, что этот старый педант Вербек завладел ею, чтобы сделать себе одеяло. Подумайте только, одеяло из шкуры гориллы! Уж лучше бы он употребил ее на переплет своих воспоминаний, старый дурак!..
И Смольдерс прыснул со смеху.
- А по-моему лучше было бы сделать из нее переплет для «Устава внутренней службы»,- сказал Капелль, которому также случалось испытать на себе тяжелый характер Вербека.
- Настоящая собака!.. Помнишь, как он изводил нас в М’Боми? Только и слышно было: «Господа, напоминаю вам то-то… Фельдфебель, напоминаю вам это!»… Прямо с ума можно было сойти!
- Он сам был не совсем нормален! - заметил Смольдерс. - Помнишь этот случай, когда он чистил свой револьвер? Мне это всегда казалось подозрительным… Впрочем, не стоит вспоминать… Сейчас его, слава боту, нет с нами!..
- Да! - продолжал он. - Это был единственный раз, когда я видел гориллу вблизи. Но для меня и этого было достаточно. Подлое животное! Та, что растерзала Бенни, была самкой и притом старой. По крайней мере, так уверяли туземцы. Жалко, что не было какого-нибудь естествоиспытателя, чтобы сделать из нее чучело. Впрочем, я ее сфотографировал. Хотя не очень-то хорошо вышло. Кроме того, я сам ее измерил: один метр семьдесят семь сантиметров! Приблизительно твой рост, милый друг! - добавил он, обращаясь к Капеллю. - Она только выглядела умнее тебя. Объем груди составлял около метра тридцати сантиметров. Тоже недурно, не правда ли? Что же касается веса, то я могу сказать тебе совершенно точно, сколько она весила, так как ее взвешивали на имевшихся на посту весах для каучука. Двести двадцать семь кило. А посмотрел бы ты на ее длинные руки, чуть не доходящие до земли. Какие мускулы! Неудивительно, что она расплющила в лепешку этого несчастного Бенни!
