— Джим?
Он повернулся на середине его напыщенной речи на звук голоса его пары. Просто ее аромат успокоил его. — Все хорошо, милая. Возвращайся внутрь.
— Ты уверен?
Он проигнорировал свою мать, вопящую в телефон, и сосредоточился вместо этого на Хлои. — Я уверен.
— Ладно. Я буду здесь, если понадоблюсь, Бо.
— Джеймс! Это еще одна из твоих подружек?
Джим замерз во взгляде на лицо Хлои. Она скрыла боль быстро, но было слишком поздно. Она бросилась назад в квартиру как будто ее задница, горела, закрыв дверь спокойно позади себя. — Мама?
— Что?
— Ты только что оскорбила женщину, на которой я планирую жениться. Не звони мне некоторое время, хорошо? Я действительно не хочу больше слышать что-либо от тебя. — Он не ждал ответа. На этот раз, он отсоединил ее.
Черт возьми. Все налаживалось с Хлоей, и теперь его мать должна была прийти и разрушить это. Он должен был сделать что-то, чтобы заставить Хлою понять, что она была единственной для него, но что?
Он вошел в квартиру в холодную тишину. Даже Табби свирепо посмотрела на него, качая головой и бормоча себе под нос. Но мужчины не глядели на него, они спокойно беседовали между собой и наблюдали за своими парами настороженно.
Только Хлоя ему улыбнулась, и это была бледная, слабая улыбка по сравнению с более ранним смехом по ее уродливому керамическому мешку шара.
Джим поднял телефон. — Моя мать ничего не знает больше о моей жизни. Она слишком повязла в разводе с моим отцом, который изменял ей. Теперь она меня видит либо как продолжение его, либо посредником между ними. Она… — это ранило его, что он собирался сказать дальше, но это была правда. — Она не моя мама больше. Не та, что я помню, во всяком случае.
— Говорил же тебе. — Алекс отрицательно покачал головой на Табби.
Хлоя схватила руку Джима. — Он говорил мне часть этого ранее. Она — причиняет боль Спенсеру также.
— Спенсеру? — глаза Табби широко раскрылись. — Ох. Спенсер. Сожалению, Джимми.
И так же легко, женщины возвратили к их нормальному солнечному (и немного потному) расположению.
— Что-нибудь мы можем сделать, чтобы помочь? — Син стояла с руками, пересеченными на груди, Амазонка, готовая сражаться.
— Неа. — Джим отклонил ее помощь. — Кроме, как убедиться, что МЕШОЧЕК ШАРА больше никогда не увидит свет дня.
Хлоя ударила его по руке прежде, чем подойти к благотворительной коробке. Она вздохнула и покачала головой. — Где он?
Он никогда не видел этот ужас больше в жизни, поскольку каждый из них отрицал то, что произошло с ужасной, деформированной скульптурой. Но это сделало работу веселее, осветив настроение еще раз, когда они закончили большую часть упаковки вещей Хлои.
