Повторюсь, быстрое моргание ребят, и она вникла в то, что сказала.
Хлоя подперла свою голову руками. — Эта обезьяна сосет яйца (Я уже не такая же).
Райан потрепал ее по волосам. — Всем, кто тебя знает, согласятся, что это часть тебя, малыш.
— Да, не позволяйте ему достать тебя. — Джулиан обнял ее. — Поверь мне, все могло быть намного хуже.
— Подразумеваешь, я могла быть мертвой? — Хлоя застонала. Мужчина, судя по голосу, думал что она вроде грустной Сью, и она на самом деле не была такой. По крайней мере, не большую часть времени. — К сожалению, это просто…
— Мы понимаем. Ты скучаешь по своей второй половинке, — тон Райана был сочувствующим. Глори отказывала их спариванию в течение нескольких месяцев, по крайней мере, Райан был в состоянии видеть ее каждый день. Хлоя не имела такой роскоши. Джим был унесенным ветром, но она подумает об этом завтра. Сейчас, она должна была посетить ее духов, а не говорить о ее отсутствующей паре.
Она получила бы своего Волка, только если бы ей пришлось усыпить его задницу и отвезти его в какое-нибудь отдаленное место, где его не смогут найти в течение недели. Она бы привязала его к кровати и делала бы с ним столько порочного…
И тебя арестуют за преступление похищения. Давай посмотрим правде в глаза, Хлоя, тебе не везет с мужчинами.
Тьфу. Хлоя постучала головой об стол.
— Не позволяй ему достать тебя. — Большая рука Алекса мешала ей сделать на лбу огромный синяк размером с задницу. — Мы найдем способ соединить вас.
Она подняла голову и уставилась на него. — Ты собираешься предложить Джиму козу и сноп пшеницы (настойчивость и шантаж)?
— Я думал, ты достойна как минимум коровы или две, но это обсуждаемо.
Хлоя хихикнула. — Засранец.
Мальчики как собаки кинулись на нее, стараясь не причинить ей боли, и щекотали ее, пока у нее не появились слезы.
Как только большие щенки отстали от нее, она села и убрала свои волосы со лба. Запыхавшиеся и счастливая, она выдохнула, — я вас всех ненавижу.
Алекс подмигнул. — Кто-нибудь знает, где можно раздобыть коров?
* * *
Джеймс Вудс вздохнул, когда положил трубку. Боже, это все дерьмо, но что еще ему остается делать? Нет никого, кто смог бы разобраться с проблемами, с которыми он столкнулся, никого не заботит гребаная бумажная работа, долгие часы полетов туда и обратно, или ужасные счета, как финансово, так и физически. Он был истощен, изнурен и мало спал ночью, погруженный в сны о поврежденном рыжем слишком молодом и уязвимом для него лисенке. Ей не нужно его дерьмо, вываленного сверху ее собственного. Когда все будет улажено, когда они, наконец, узнают с чем имеют дело, тогда он признает сцепляющееся напряжение.
