— С голубым бриллиантом?
Он застонал и закрыл глаза.
— Руби.
— Ну, я думаю, что рубины — это чересчур, но если ты хочешь… (прим. — с английского имя Руби переводится как «рубин»).
Он прервал тираду поцелуем, который заставил ее сжаться.
— Я думал о кельтских узлах.
— А как же четырехлистный клевер?
Лео ущипнул ее за шею.
— Посмотри на наши руки, — прорычал он.
Глядя вниз, Руби ахнула. Замысловатые кольца из белого золота, усыпанные белыми бриллиантами, украшали оба их безымянных пальца.
— Кельтский узел символизирует вечность, как и само кольцо.
— Как и бриллианты. — Она снова прослезилась, глядя на прекрасные кольца, которые он сотворил в своем воображении. — Бриллианты — это навсегда.
— Они тебе нравятся?
Руби посмотрела в сияющие глаза Лео и почувствовала, как сердце перевернулось.
— О, да. Они мне нравятся. Но есть еще одно кольцо, которое я хотела бы сделать.
— Какое? Помолвочное кольцо?
Руби покачала головой.
— Загляните мои фантазии, ваша светлость.
И лицо Лео наполнилось нежностью, когда второе кольцо упало ему на ладонь. Желтое золото, овальный черный камень в центре. Инициалы «РХ» были вырезаны на поверхности камня.
Руби не удивилась, когда почувствовала тяжесть колье на своей шее. Их губы нежно коснулись друг друга.
— Моя.
— Мой.
И они не знали, кто сказал это первым.
* * *
Лео и Руби спустились к обеду обессиленные и голодные — и со своими драгоценностями, которые нес Лео. Он хотел попросить своего отца связаться с земляными духами, чтобы те помогли им с работой.
Ужин в тот вечер был и радостью, и болью. Семья приветствовала Руби с распростертыми объятиями. Однако дух пропавшего Шейна витал над ними, и не раз Лео приходилось заталкивать вглубь свое счастье и напоминать себе о боли и потере, которую они переживали. Мойра изо всех сил старалась поднять настроение своими шутками, но ни мать, ни отец даже не улыбнулись.
— Ну, не будьте такими мрачными, — раздался с порога веселый тенор.
Повернувшись, Руби увидела странного человека, стоящего в сумерках за дверью, его длинные рыжие волосы были связаны кожаным ремнем, а глубокие голубые глаза блестели весельем. Он был одет в черные бархатные штаны и белую рубашку, на ногах — черные кожаные сапоги. Человек небрежно прислонился к дверному косяку, наблюдая, как семья Данн заканчивает обед.
Руби помахала новоприбывшему.
— Привет. Вы друг нашей семьи?
Она почувствовала, как Лео напрягся рядом, и спросила себя, что она сделала не так. Мужчина вошел и, очевидно, чувствовал себя здесь как дома. Разве он не был другом?
