Эйлин проигнорировала руку, которую протянул мужчина.
— Эти обстоятельства — полностью твоя вина, Каллен. Верни мне моего сына.
Каллен Малмейн усмехнулся.
— Очаровательно, как всегда, моя дорогая. — В очередной раз полностью игнорируя Шона, Каллен повернулся к Лео. — Лео. Рад тебя видеть.
Лео холодно кивнул.
— Хотел бы я сказать то же самое, Каллен. Теперь верни мне моего брата.
Насмешка Каллена снова вспыхнула, его глаза прошлись по изгибам Руби.
— А кто эта молодая леди? Твой друг?
Улыбка Лео была самодовольной.
— Она моя пара.
Теплая улыбка Каллена ушла, оставив яростный ледяной взгляд. Он изучил Руби с холодным, тонко скрытым отвращением. За его спиной Кейтлинн ахнула.
— Связь неполная. — Он фыркнул и повернулся к Лео. — Выполни соглашение, и я прослежу, чтобы твой брат был возвращен невредимым.
— Нет.
Каллен вздохнул и покачал головой.
— Я не вижу, чтобы у тебя был выбор, Лео. Без твоего сотрудничества сделка становится недействительной, и семья Джолун страдает. Ты хочешь видеть, как страдает твоя мать или твоя сестра? Как насчет Шейна, Лео? Ты хочешь, чтобы он и дальше страдал?
Выражение лица Лео превратилось в ухмылку акулы, пославшей дрожь по позвоночнику Руби.
— Во-первых, я не думаю, что у контракта был лимит времени… или был, Малмейн?
Когда Каллен не ответил, Лео продолжил:
— Во-вторых, в нем говорится, что партнерами являются ваши потомки либо потомки Дункана, и моей матери или ее потомков. Поскольку мой брат и сестра являются потомками моей матери, возможно, вы не будете против обратиться к одному из них, чтобы выполнить контракт? Боюсь, я недоступен.
Каллен печально покачал головой, его холодный взгляд был обращен к Лео.
— Неприемлемо. Кровь твоей сестры и брата слишком загрязнена. С другой стороны, твоя почти чиста.
Улыбка Лео стала злее от оскорбления.
— А твоя, с другой стороны, чистое жидкое дерьмо.
Руби услышала смутный намек на ирландский акцент в голосе Лео.
Каллен вздохнул.
Все самые постыдные кошмары Руби выползли из уголков ума и стали нападать на нее. Ее неуверенность собралась вокруг нее калейдоскопом боли и тоски, и она, всхлипывая, упала на колени.
— Руби так паршиво трахается! — Голос Бобби Карандашного Члена звучал в ее ушах, когда он рассказывал о ней всем своим друзьям. — Чувак, если все девственницы такие, лучше я буду придерживаться шлюх, которые знают, что такое минет.
Но на этот раз она не смогла дать отпор.
— Она такая толстая, что просто дрожит, как желе, в этом платье. Смотрите, как платье натягивается, смотрите, как оно колышется…
