– Ты совсем не боишься других людей? – слегка изумленно спрашивает он.
– Таких, как эти, – нет, – игриво отвечаю я.
– Я по-другому представлял твою первую встречу с ними, но должен сказать… ловко, очень ловко, – с усмешкой добавляет Ричард.
Я улыбаюсь в ответ и понимаю: как бы сильно он ни нагружал меня работой, Скайлар на моей стороне.
* * *
Рассказывать Хайди о «стервозном собрании» было очень весело. Делая гневное лицо, она время от времени выкрикивала: «Вот стервы!»
– Знаешь, тебе стоит действительно прицепить накладные пряди – только представь, как выпучат глаза эти воображалы! – со всей серьезностью предложила Хайди, и на мгновение я даже задумалась над этой идеей.
В итоге мы пришли к выводу, что вдобавок к парику подобное будет слишком (все равно что скрестить красотку из реалити-шоу с барристером из «Судьи Рампола»).
После бурного обсуждения я едва удержала подругу от необдуманного решения – она собиралась найти Кларинду в соцсетях и все ей высказать.
– Мэнди, нельзя терпеть такое поведение. Они ведь просто завидуют, – внушает Хайди, наливая мне вина.
– Да, это тяжело, – подтверждаю я. – К тому же Скайлар предупредил, что надо держать себя в руках, и он прав. От этого зависит моя карьера. – Я делаю большой глоток и вытягиваюсь на диване.
– Тогда просто старайся избегать их. Хочешь, будем вместе ходить на обед? – предлагает Хайди. – Как я могу оставить тебя среди этого кошмара без моральной поддержки.
Я улыбаюсь. Знаю, она пытается помочь, но я должна справиться сама. И от этого никуда не деться.
– Спасибо, дорогая. Не волнуйся, Скайлар за меня заступится, да и одного язвительного замечания о волосах недостаточно, чтобы меня подкосить, – со смехом уверяю я подругу, надеясь, что так оно и есть.
Оглянуться не успела, как прошел первый месяц стажировки.
Я таскалась по всем Судам короны, расположенным в северной части страны, выполняла задания для Скайлара и… в общем-то все. Я пыталась интегрироваться в жизнь конторы, но Марти в деле – это нечто. Он прямо-таки соблазняет всех членов «Афины» (в профессиональном смысле), и я понятия не имею, как у него это получается. Марти находит их слабости и использует в своих целях. Наблюдать за таким – настоящее мучение. К примеру, на прошлой неделе я услышала, как Ливви, барристер из нашей конторы, жаловалась Мартину, что не смогла достать билеты на свой любимый балет. Тот с видом одновременно самодовольным и сочувствующим («Сейчас я исполню все ваши мечты», – было написано у него на лице) сообщил, что его мать состоит в Совете по искусству чего-то там в Лондоне и он с «огромным удовольствием» достанет билеты.
