продажные суды,
обогащающие только адвокатов, а у нас
никто не скроет ничего и никто не может быть осужден
невинно, и это будет сильно. Что касается мессианской идеи, то ее, в отличие от корпоративной философии, придумывать не надо, ибо она есть: Москва есть Третий Рим и четвертому не бывать. Причем и Рим св. Петра и византийских патриархов, то есть центр христианства, и Рим консулов, императоров и базилевсов, то есть цивилизационный центр земли. Многое из того бытового, политического и экономического, о чем говорилось выше, должно стать составной частью этой мессианской идеи, правда наименее значимой. Но мне представляется, что выносить ее на направление главного удара рано◦— надо еще дождаться мощнейшего ренессанса православия и обновления нашей Церкви (не путать с обновленческой ересью), которые у нас волею Бога вскоре начнутся, и чем раньше мы перейдем к пропагандируемой здесь активной изоляции, тем лучше. Тем не менее сразу надо начинать пиарение простой и очевидной вещи: мы,
Россия, есть не оплот православия, но
последний оплот христианства; ибо в каком бы состоянии ни находилось у нас христианство и РПЦ как конкретная общественная организация, больше нигде в мире настоящего христианства и настоящей Церкви как тела Христова нет. Но пассионарность у нас сейчас мала для того, чтобы сказать: мы осенены мессианской идеей и потому мы другие (как ранние христиане). Реальнее для нас и вполне приемлемо обратное: мы◦— другие и потому мы осенены мессианской идеей.
Несколько слов о двух других аспектах общественной жизни◦— образовании и науке. Очевидным является ряд изменений, которые при переходе к изоляционизму надо внести в общеобразовательные программы◦— в первую очередь это касается полного сворачивания изучения иностранных (читай западных) языков. Упор на их изучение, тем более углубленное, делаемый ныне, есть самый четкий признак колониальной самоидентификации нации и упрощает выпускникам в основном одно◦— эмиграцию и ассимиляцию в западных странах. Ясно, что при автаркии это, мягко говоря, не очень актуально. Нам здесь надо брать пример с Америки, где иностранные языки почти не учат, справедливо полагая: пусть другие учат наш, а не будут, так это их проблемы. Не менее важно изменение отношения к отечественной истории, которую надо перестать поносить, в том числе◦— и особенно◦— советский период. Потому что отношение к своей истории, в особенности как к предмету изучения в школе, в принципе не должно быть критическим,
