— Действуя самостоятельно, вы становитесь обычными преступниками, — заметил Фисто. — С нами вы — патриоты. — Жесткие слова, но эти люди были на грани. Им нечего было терять.
Оборванцы переводили взгляд с Так Вал Ззинга на Кита Фисто и обратно. Одного из них они знали, другого — нет. Как и большинство существ, они пошли за тем, кого знали. Они продолжат грабить правительство, и в конечном счете их схватят, или заключат в тюрьму, или убьют.
И это будет конец, и ничего действительно нельзя сделать, чтобы остановить это.
Генерал Фисто протянул руку к Так Вал Ззингу.
— Подождите, — сказал он.
— Что? — Вал Ззинг был утомлен, но не в меньшей степени горд.
— Я могу предложить вашим людям помилование, если они присоединятся к нам. Когда наша работа закончится, ваши преступления будут забыты, и вы вернетесь к своим шахтам, фермам и магазинам. Я не хочу, чтобы вы отбросили прочь свою жизнь.
Нейт видел, что Вал Ззинга раздирают противоречия. Он был неплохим человеком, но слишком устал, чтобы оставаться оптимистом; он слышал слишком много лжи, чтобы поверить джедаю или солдатам джедая. Последний слышал мысли старика так ясно, будто тот говорил вслух.
— Что скажут остальные? — спросил генерал Фисто.
— Они скажут, что доверяют мне, — заявил Так Вал Ззинг, выпячивая грудь. — А я не доверяю вам. Я прибыл сюда только потому, что они меня попросили. Но теперь, когда я вас увидел…
Генерал вгляделся в лица Пустынного Ветра, затем повернулся обратно к Так Вал Ззингу.
— Они — ваши люди. Как вы завоевали их сердца?
— Кровью, — бросил тот. Нейт видел по его глазам, что старик и рад был бы поверить, да уже не может.
— Понятно, — ответил наутоланин.
— Есть и другой способ, — медленно произнес Так Вал Ззинг. Потрепанные воины выпрямились и пристально посмотрели на него. Они смотрели друг на друга словно с неприязнью, а затем плечи Так Вал Ззинга вдруг поникли.
Когда-то, возможно, старик был великим воином, но те дни давно ушли. Члены отряда по-прежнему уважали и почитали его, как отца. Несомненно, он не раз и не два выручал их.
Надо было что-то решать — но как именно?
Казалось, Так Вал Ззинг лучше, чем кто-либо другой, понимает ставки. Одно последнее действие. Или один последний приговор. Это может означат гибель или спасение его разношерстной банды. Но что же делать?
— Тридцать лет назад я принял командование этим отрядом, — сказал Вал Ззинг, глядя в глаза генералу. — Вы могли бы возглавить их, если пожелаете пройти такое же испытание.
