Офисы и квартиры ЧикатЛика так смешались с вулканическими структурами, что трудно было увидеть, где они заканчивались и начинались рабочие кварталы. Он видел тысячи дорог, эстакад и пешеходных путей, но воздушного движения было мало. Многочисленные изогнутые, очевидно, каменные переходы с гладкими скользкими спусками — местная транспортная система, которая, казалось, выросла естественно за эти годы, пока целый город суетился, словно огромный живой организм.
Корабль спускался вниз, минуя башни и шоссе, направляясь к центральной посадочной площадке рядом с их местом назначения — похоже, главным жилым комплексом. В тех местах, где вулканическая порода была в тени, стены напоминали грубый серый или черный дюракрит; должно быть, это вещество производилось пищеварительными системами строителей улья.
Когда корабль мягко приземлился, на одном из боковых экранов появился ряд одетых в форму гуманоидных мужчин, стоящих на страже.
Изумрудные глаза-стебельки Дулба Снойла затрепетали от возбуждения.
— Посмотрите, это же почетный караул!
— Да, — ответил Оби-Ван. — Должно быть, они редко видят представителей Корусканта здесь, в Кольце. Боюсь, это больше, чем просто деловое значение.
— Ах, — сказал Снойл, — я ожидал, что хоть какие-то аспекты политики улья сохранились. Ждите сложных, запутанных социальных взаимодействий, мастер-джедай.
Оби-Ван засмеялся. Это верно: он теперь не просто хранитель мира. Теперь он — посол, посланник центрального правительства. Волей-неволей ему придется принять эту роль.
Охранники были почти-людьми киффарами, которые мгновенно превратились во внимание, как только дверь открылась и опустился трап.
— Мастер Кеноби, с удовольствием приветствую вас в ЧикатЛике, — сказал ближайший охранник. — Мне только что сообщили, что регент на переговорах. Дела улья. Она вернется сегодня ночью и встретится с вами завтра.
Оби-Ван мудро кивнул, а глаза Снойла подпрыгнули от удовольствия.
Когда Оби-Ван, Снойл и их астромех начали спускаться, оркестр из различных дроидов-музыкантов заревел смесь мелодичных электронных гудков и свистков — вероятно, гимн планеты Цестус. Затем оркестр довольно сносно заиграл официальный гимн Республики «Все звезды горят, как одна». Когда-то давно эта песня будоражила кровь Оби-Вана, но за прошедшие месяцы он начал ощетиниваться каждый раз, когда слышал её. После того, как исполнение было окончено, охранники-киффары снова отсалютовали.
— Спасибо, — сказал Оби-Ван, и глаза Снойла прекратили помахивать в такт музыке. Сказать по правде, это было слишком суетно.
