— Но у меня нет ни малейшего желания читать о рвоте и шприцах, — заметила мисс Чилмарк. — Этого мне хватает и по телевизору.
— Вот именно, — подхватил Руперт. — Вы переключаете каналы и смотрите сладкую историю про какую-нибудь старую милую леди, которая между делом ведет любительское расследование, выставляя дураками полицейских. И так каждый раз, в разных вариациях.
— Вообще-то я уже давно перестала смотреть телевизор, — высокомерно ответила мисс Чилмарк. — Даже не знаю, зачем я его еще держу в своей гостиной.
При упоминании гостиной мисс Чилмарк глаза Руперта блеснули.
Полли откашлялась и спросила:
— Кто-нибудь еще хочет высказать мнение о классическом детективе?
— Разве мы обсуждаем эту тему? — возразил Майло, презрительно посмотрев на Руперта. — Что-то я не заметил. Но вы правы, кто-то должен замолвить словечко за старый добрый детектив, и, разумеется, это снова буду я. Я хочу отметить, что авторы «золотого века» довели искусство интриги до совершенства. Несмотря на то, что вы здесь наговорили, я могу привести, по меньшей мере, с десяток книг, написанных с таким блеском, что они с легкостью выдержат сравнение с любым произведением, созданным за последние полвека. Можно сколько угодно твердить о лихо закрученном сюжете у Ле Карре или о ваших сногсшибательных американцах, но для меня и для многих других главный признак смелости и мастерства детективного писателя — его способность выложить перед читателем головоломку, дать ему все нужные ключи и сказать: реши ее, если сможешь. А потом поразить серией головокружительных сюрпризов и закончить потрясающим финалом.
— И все это за счет многих других важных вещей, которые должны присутствовать в хорошем детективе, — холодно заключила Джессика.
— Каких, например?
— Яркие характеры, ритм, острые диалоги, но, прежде всего, правдоподобие. Книги, о которых вы говорите, Майло, в свое время были превосходны, но они никогда не выходили за рамки простого развлечения.
— Или забавы, — вставила Ширли-Энн, удостоившись одобрительного кивка от Джессики.
— В последнее время редко услышишь это слово, — рассеянно заметила Полли. — Забава. Милое словечко.
Но Майло не собирался сдаваться:
— Разумеется, самая лучшая и изысканная форма интеллектуального детектива — жанр «запертой комнаты».
Руперт застонал и сполз по спинке кресла, вытянув свои длинные ноги. Майло не обратил на него внимания.
— Лучший представитель этого жанра — Джон Диксон Карр. «Герметически запертое помещение», как он это называл, лежит в основе многих его произведений. Не знаю, читал ли кто-нибудь из вас «Человека-призрака».
