Его слова изменили весь тон разговора и положили конец подтруниванью.
И все же насмешки над Теком пусть и в шутливой форме, но затронули вопрос, над которым Фрир не раз думал с той минуты, как они вышли из лагеря: что же все-таки побудило каждого из них добровольно принять участие в операции под его началом? Для контактов с населением Фрир не годился, в мелких стычках — а они еще были возможны — Ли обычно не разрешал ему участвовать, поэтому он редко выходил за пределы лагеря-базы, расположенного в самой глубине Люпаньских гор. Он предложил сделать вылазку в район Кхангту и, к собственному удивлению, через несколько дней получил приказ принять командование. Ему предстояло самостоятельно вести отряд в глубь территории, на которой партизанам почти невозможно было действовать, — случай исключительный, неизбежно вызывавший вопрос, почему эти люди пошли за ним.
Узнать, что крылось за решением каждого, казалось ему не менее важным, чем добыть остальные сведения, необходимые для успешного выполнения задания.
Тину еще ребенок, и вполне понятно, что, закончив обучение, он при первой же возможности вызвался участвовать в операции, тем более что ею руководит его учитель. Фрир колебался вначале, стоит ли брать Тину: не только из-за его молодости — многие были не старше, — но Тину слишком уж из кожи лез, чтобы произвести хорошее впечатление. Впрочем, на практических занятиях мальчик проявил смекалку и выносливость, и отказать ему — значило бросить тень на самого Фрира.
А уж Кирина наверняка толкнула на этот шаг та не бросавшаяся в глаза дружба, которая возникла между ними с первых же дней возвращения Фрира; ни с кем, пожалуй, он не был так близок, не считая давнишних отношений с самим Ли. Дружба с Кирином, совсем не похожая на обычное приятельство, началась где-то на дальних подступах симпатии и достигла той степени молчаливого взаимопонимания, которое не нуждается в словах. Он без всяких объяснений знал, что Кирин непременно захочет пойти с ним, точно так же как Кирин знал, что для него, Фрира, может быть, и не очень-то удобно иметь в отряде друга.
Ну, а Тек, тот готов под любым предлогом улизнуть от томительной дисциплины лагерной жизни. Он не только неизменно весел, но и действительно храбр, хотя его рассказы о собственных подвигах — чистейшая выдумка. И притом он отличный стрелок.
Анг — вот загадка. Зачем человеку из состава высшего командования идти в отряд под начало к Фриру? Фрир был уверен, что это любопытное обстоятельство тесно связано с решением назначить его командиром. Что же это все-таки, испытание или проверка? Может, там, наверху, ему не доверяют? Это беспокоило и злило его. К тому же он не знал, как обращаться с Ангом: советоваться ли с ним — ветераном, знатоком партизанской войны, или же в интересах дела держаться формально, как с остальными подчиненными. Вот уже два дня, как они засветло вышли из лагеря, а Фрир все ждал, что Анг сам подскажет ему линию поведения.
