Эрдал печально улыбнулся.
– Ты – последний в роду?
– Нет, – спокойно ответила я. – Просто я не собираюсь умирать. А на твой вопрос, который ты еще не задал, отвечу, как в одном старом анекдоте: не дождетесь. Так что не спеши меня хоронить и не жадничай положенную грамотку.
Он изумленно обернулся.
– Чего?
– Грамотку, говорю, подпиши, пока я не передумал, и не надейся, что если ты протянешь еще пару деньков, то подписывать не придется вовсе. В связи с внезапной кончиной претендента. Я вернусь, Фаэс, не надейся. И приложу все усилия, чтобы разорить твою казну еще на несколько десятков таких вот… – Я подбросила на руке деньги. – Мешочков.
Фаэс секунду недоверчиво таращился, словно не веря своим ушам, но потом не выдержал и хмыкнул.
– Пожалуй, мне еще никто не приводил таких аргументов. Хорошо, будет тебе грамотка. Вдруг ты и правда сумеешь изловчиться и вернешься с Южной в третий раз… – Он окинул быстрым взглядом мою экипировку и внезапно посерьезнел. – Ты ведь сегодня опять пойдешь?
– Да, – спокойно кивнула я. – Чего время терять? Да и добыча неплохая: вон сколько сегодня с тебя стряс.
– Удачи. – У старого ветерана дрогнул уголок рта. Кажется, моему бодрому тону он не поверил ни на грош. – Не знаю, кто ты и зачем ищешь смерти, но желаю тебе вернуться домой.
Я благодарно кивнула и повернулась, чтобы уйти, унося с собой законную долю, полученную за убитых Тварей, но эрдал остановил меня уже на пороге и прямо от окна бросил коготь кахгара, который я оставила у него в прошлый раз.
– Возьми. Талисманом сделай. Платить за него я не имею права: сам знаешь – для этого надо принести два когтя одинакового возраста и размера. Иначе мало ли где ты его добыл? Может, нашел? Или с трупа снял?
– Второй я отдал человеку, почти сутки пролежавшему возле логова кахгара с распоротым животом, – отозвалась я.
– Отдал? – явно не поверил эрдал.
– Да. Полагаю, тот человек заслужил.
– Гм. – Меня снова окинули странным донельзя взглядом. – Ты меня удивляешь, Фантом: такой добычей не делятся с кем попало. Кем он был?
– Хасом, – улыбнулась я. – Только он не «был», а очень даже есть. И сейчас, полагаю, пребывает в полном здравии, частенько поминая меня нехорошим словом.
– Почему – нехорошим?
– Да повздорили мы крепко. Еще до кахгара. А теперь он мне вроде как должен.
– И много должен, – задумчиво согласился Фаэс. – Так много, что, наверное, уже и не расплатится.
* * *
Харон за последние сутки ничуть не изменился, если не считать того, что мерзкий смешок на этот раз встретил нас у самого поворота. Подозрительно рано. Откровенно нетерпеливо. Близко. И так резко, будто издавшая его Тварь уже устала ждать, пока мы соизволим вернуться.
