– Карабин мне дайте.
* * *
Карабин так и не пригодился. Через сутки они вышли на просеку и услышали далекий стрекот, постепенно приближавшийся. Граве прислушался, нахмурившись.
– Самолет? Нет, низковато идет звук… Неужто аэросани?
Стрекот продолжал приближаться. Граве и Таганцев укрылись на краю просеки в кустах. Через пару минут белые аэросани, поднимая снежную пыль и треща пропеллером, пронеслись мимо, замедлили ход и остановились метрах в двадцати.
– Что за черт?! Неужели заметил?! – прошептал Граве.
Из кабины выбрался пилот, спрыгнул на снег и сделал пару шагов в сторону. Расстегнул ширинку комбинезона и начал мочиться.
– Тут уж сам бог велел, – Граве взял карабин из рук Таганцева и прицелился. Пилот неловко взмахнул руками и осел, уткнувшись головой в лыжу аэросаней. Граве выбрался из засады, подбежал к аэросаням, заглянул внутрь, потом нагнулся над пилотом.
Таганцев отстраненно наблюдал за происходящим. Когда в прошлый раз Керя убил мужичка – это было поступком уголовника, хотя и по приказу комкора. Да и кто знает, кем был мужичок. Возможно, сам не чурался убить и ограбить путников, а то и совсем бывший белогвардеец, их в тайге, говорят, до сей поры хватает.
Но сейчас Артур Манфредович убил советского человека. Возможно, сотрудника НКВД. И теперь машет, подзывая Таганцева к аэросаням… Не назад же теперь идти.
Таганцева передернуло – он отчего-то представил, как, увязая в сугробах и покачивая пробитой головой, по их следу крадется мертвый Керя. Оглянувшись, Таганцев выскочил на просеку и заторопился к комкору.
– Что, Коленька, смотришь волком? – спросил тот, стряхивая с приклада карабина снег.
– Зачем вы? – коротко спросил Таганцев, кивая на убитого пилота. С виду тому было лет двадцать, с узкими глазами – бурят или якут, наверное. Поди их разбери.
– А зачем ты в побег ушел?
– Теперь не стал бы, – честно ответил Таганцев. Граве понимающе кивнул.
– Случай. Почти всегда случай руководит человеком. Жаль. В другое время мы могли бы подружиться, Коленька.
– Что значит – в другое время?
– И часовня эта, – задумчиво продолжал Граве, явно уже не слушая Таганцева. – Теперь застряло в голове, не выбьешь никаким алкоголем и марафетом, как советовал наш покойный спутник Керя. А я так не люблю, когда от важной цели отвлекает ненужная информация. Но это ерунда – я почти уверен, что в пресловутую часовню я еще вернусь. А ты, Коленька, извини.
Граве быстро поднял карабин, и Таганцева ударила в грудь яркая ледяная вспышка. Легкие словно онемели, Таганцев упал на спину, рядом с мертвым пилотом аэросаней.
