Книжная полка служит опорой для книг, но и сама нуждается в опоре. Она — не только декорация, но и сцена, на которой книги выстраиваются, чтобы получить аплодисменты. Но хотя роль книжной полки в истории цивилизации, несомненно, важна, ее редко упоминают в программе этого спектакля: полка в нем статист, ее воспринимают как нечто само собой разумеющееся, да и просто игнорируют. Тому есть множество анекдотических примеров.
Однажды, когда у нас были гости, жена моего коллеги пошла в мой кабинет, чтобы покормить своего новорожденного малыша. Вернувшись через какое-то время со спящим ребенком на руках, она сказала мне: «Надеюсь, ты не против, что я пробежалась по твоим книжным полкам — я нашла там несколько книг, которые мне было приятно вспомнить». Разумеется, нет ничего странного в том, что о самих полках она не сказала ни слова. Но когда ко мне в кабинет по другому случаю заглянул другой гость, он с таким вниманием рассматривал книги и совершенно не замечал полок, что об этом стоит рассказать подробнее.
В один прекрасный весенний день этот гость оказался у меня в кабинете: я искал, какую бы книгу дать ему почитать в самолет. Вскоре он начал не просто рассматривать книги, а внимательно их листать; он изучал книги с целеустремленностью, которая мне была знакома. Перебирать чужие книги — это азартная игра, а то и акт вуайеризма или упражнение в доморощенной психологии. Кажется, мой гость не пропустил ни одного тома, и сказал мне, что ему всегда казалось интересным, какие книги люди покупают и читают. Этот интерес вполне объясним: моим гостем был психолог, специалист по когнитивным исследованиям, работавший консультантом по компьютерным интерфейсам. В то время он консультировал крупную компанию, производящую офисную технику, насчет того, какие продукты стоит разрабатывать и что в них доводить до ума. Он автор вдумчивых работ о дизайне предметов повседневного пользования, где особое внимание уделяется применению этих предметов. Я читал его книги и думаю, что он вообще не способен упустить что-либо из виду, на что бы он ни смотрел.
Утром того же дня я показывал ему город. Мы остановились возле нового здания факультета политических исследований, получившего много похвал за то внимание, с которым архитектор отнесся к его будущему использованию. Как только мы зашли внутрь, сразу стало понятно, что это необычное здание. Многочисленные офисы и конференц-залы выходят на галереи, тянущиеся по двум сторонам общего зала, а две другие его стороны продолжаются ярусами открытых помещений, которые также выходят на атриум и обрамляют его. Направляясь из одной части здания в другую, обязательно пройдешь по галерее или лестнице, с которой виден этот общий зал; в таком здании посетители должны то и дело случайно встречаться друг с другом, — без сомнения, так это и было задумано. Такая планировка напомнила мне здание Национального гуманитарного центра
