Разумеется, отца не выпускали. А что с ним случилось, можно лишь гадать.
С тех пор сало ассоциировалось у Дани с жирным и пьяным начальником полиции, виновным в смерти отца. И стоило почувствовать запах свиного сала, сразу вспоминалась эта жирная свинья.
Об этой истории он всем подряд не рассказывал, об этом знали лишь Арсений, Роман да Удалой. А для остальных Данила оставался неправильным хохлом, который не любит сала.
Хоть сначала и не сошёлся характерами с капитаном, впоследствии притёрлись друг к другу. Однако настоящими друзьями не стали, уж очень замкнут Данила и не любил, когда лезут в душу, да и сам сторонился людей. Со всеми в экипаже дружил, но как-то чуть отчуждённо. Вроде бы и анекдоты травил, и смеялся чужим шуткам, но слишком близко к себе никого не подпускал. Но при этом готов порвать любого за команду. Вот такой вот странный человек этот неправильный хохол.
Они оставались единственными старожилами с кэпом, двадцать лет вместе, а остальные на шхуне появились относительно недавно.
* * *
После заката вернулся Арсений. Увидев орудие, несколько секунд восхищённо цокал языком. Когда понял, что при монтаже изрядно попортили палубу, лицо его побагровело и вытянулось, и стало похоже на огромную морковину. Теперь вместо восхищения он стал посылать проклятия на голову инспектору Боре а собственную главу посыпа'л пеплом из трубки. Вместе с пеплом сыпались искры, и он едва не спалил второе судно за сутки. Когда красноречие иссякло и лицо приняло обычный, не морковный цвет, он успокоился.
Роман разглядел, что лицо товарища было красным не только от обуревавших его эмоций. Вернее будет сказано, что от эмоций, но уже отгоревших. Щёки и шея были перемазаны яркой губной помадой. Похоже, что, перед возвращением капитан пытался оттереть следы общения со своей секретаршей, но лишь растёр по всему лицу.
Вероятно, это был новый способ ведения допроса, о чём навигатор и спросил кэпа. Тот снова покраснел (хотя куда ещё краснеть) и пробубнил, что делал это ради общего дела.
После того как капитан с преогромным трудом отшкрябал лицо (тёр с остервенением наказанного матроса, поставленного драить палубу), кожа опять приобрела ярко-красный цвет, но уже не от губнушки, а из-за абразивного чистящего средства.
Погода стояла прекрасная, начинался тёплый береговой бриз, но небо ещё алело на западе. Арсений возымел желание поужинать на палубе, на свежем воздухе, а заодно рассказать товарищу, что выведал сегодня. Благо складных столиков вчера натащили на целую роту.
