Нельзя было не заметить как странник задумчиво закусил губу.
— Как ты сказала: здесь и сейчас?
— Ага, кажется раньше был такой слоган, — после недолгой паузы, землеройка все-таки стушевалась и заметно покраснела.
Дар опустил руки на колени и задумчиво уставился в костер. Угольки еще нервно подрагивали между поленьев, делая глубокие вдохи. Буквально за пару секунд странник вновь превратился в неподвижное изваянье: вроде бы живое, но какое-то жуткое, лишенное всяких признаков жизни.
— Так что ты решил? — осторожно напомнила о себе Тальпа после длительного ожидания.
Медленный поворот головы — Дар задумчиво уставился на землеройку.
— Для начала давай-ка похороним этого маленького храбреца. Он большой молодец — не каждый способен ценой собственной жизни подарить надежду другим.
Тальпа изумленно кивнула в ответ. Это произошло машинально, поскольку уловить смысл произнесенных Даром слов ей так и не удалось.
— А что будем делать потом? — уточнила она.
— Немного подождем. Продолжать путь когда на небе такое, все равно что встать на пути у табуна тапиров.
Тальпа недоверчиво подняла голову. От недавней россыпи звезд и плотной туманности не осталось и следа.
— Приближается Колючий Шихан, — слегка прищурив левый глаз, предрек Дар. Туча, расплескав пузатые бока, заволокла почти все небесное пространство.
— А сколько это может продлиться? — всполошилась землеройка.
— Может час, а может и долгие месяцы, — пожал плечами странник. — Как бы не сложилось, наш с тобой подвиг все одно никуда не денется. Так ведь?
Их взгляды встретились. Один полный праведным гневом, другой — слепым равнодушием. Но как бы они не разнились, цель их была едина.
2
Снаружи властвовало ненастье во всей своей безумной красе. Кроны деревьев скручивались дугой, а мощные корни, словно змеиные хвосты, упрямо лезли наружу, и все это действо сопровождалось особым ветряным звучанием. Сегодня Шихан не просто завывал как побитый бродячий пес, он скулил и тявкал не хуже сорвавшегося с цепи молосского гиганта.
Забившись в дальнюю часть пещеры, Тальпа даже не осмелилась выглянуть наружу. Оставалось лишь ждать, когда разбушевавшаяся стихия хотя бы немного усмирит свой дикий нрав.
Расстелив старую ветошь, Дар бережно, словно ребенка, уложил на нее два револьвера. Немного полюбовался узорами, их совершенной формой, — и принялся за чистку. Со стороны он напоминал виртуоза, а точнее, музыканта в обличии старого, потрепанного проходимца. Его пальцы легко скользили по барабану, заставляя пистолет пощелкивать, раскрывая свои потаенные секреты.
