Дмитрий Медведев решил сразу познакомиться с дипломатом. Он спокойно вошел в чужое купе и стал деловито размещать многочисленные дорожные свертки. Двое мужчин, сидевших друг против друга, с удивлением наблюдали за его действиями. Они обменялись несколькими словами по-польски, и один из них, постарше, с бородкой, встал и с сильным акцентом сказал:
— Пшепрошам, пан обманулся, тутай дипломатичне купе.
В тот же миг в купе буквально влетел проводник.
— Чего лезешь? Чего надо? А ну, вылазь!
Медведев с достоинством протянул свой билет.
— Попрошу не тыкать и не кричать. Место мое.
Проводник с недоумением уставился на билет.
— Как же так? Купе оплачено. Господин дипломат и ихний камердинер… — И вдруг сообразил: — Так у тебя ж вагон другой, тюря! Соседний.
Медведев укоризненно покачал головой и стал собирать свертки.
— Прошу извинить! И на старуху бывает проруха.
Дипломаты согласно закивали головами.
В тамбуре соседнего вагона у открытого окна курил коренастый крепыш в пиджаке и картузе. Дмитрий остановился прикурить. Глядя в окно, проговорил:
— Двое. Камердинер. В телеграмме про камердинера ни слова.
— Может, забыли?
— Проверим.
Дмитрий пошел в купе, крепыш остался в тамбуре. Через два часа они поменялись местами. Стемнело. По коридору прошел проводник, засветил в фонарях свечи.
Часов в девять вечера Дмитрий постучал в дипломатическое купе.
— Извините, я, кажется, забыл здесь свои вещи… В щель двери протиснулся оставленный Дмитрием сверток, за ним появилась голова камердинера.
— Цо еще?
Дмитрий увидел, как в глубине купе дипломат, сам стеливший себе постель, замер, из-под руки глядя на дверь. Дмитрий, извиняясь, помахал рукой, но потерял равновесие, покачнулся и, ловя опору, схватился за камердинера.
— А, пся крев!
Бородка таинственного пассажира осталась в руках у Дмитрия. В то же мгновение его сильно ударили по голове. Но крепыш Никита Кузнецов был уже рядом.
У самой границы были ссажены и под конвоем отправлены в Москву и «камердинер», и оба проводника. Спасая себе жизнь, «камердинер» выдал все свои связи…
