Контрреволюционные элементы, пользуясь трудностями с продовольственным снабжением, раздували недовольство среди несознательной части рабочих и даже организовали на бежицком заводе забастовку.
19 июня в Николаев из Бежицы отправился маршрутный поезд с представителями рабочих брянских, бежицких и радицких заводов для организованной закупки продовольствия. А 3 июля в Брянскую ЧК поступило заявление одного из рабочих о безобразиях и злоупотреблениях, которые творил комендант поезда во время поездки. Комендант, взяв с собой в купе классного вагона гармониста, женщин и спирт, всю дорогу пьянствовал. Около него все время вертелся разбитной парень в матросском бушлате, подзадоривал его и непрерывно поил. В Николаеве оказалось, что из 173 пассажиров только 34 имеют официальные документы на право закупки продовольствия. «Матрос» с группой пассажиров, которых, как выяснилось, никто из рабочих не знал, взял паровоз и вагон и с пьяным комендантом уехал куда-то на двое суток. После этого они пригнали вагон, набитый продуктами. Позже выяснилось, что «матрос» со своей бандой в окрестных селах выменивал продукты на оружие. При возвращении, на последнем перегоне перед Бежицей, ночью этот самый вагон был отцеплен и тайно выгружен. При этом бесследно исчезли «матрос» и его свита.
Через несколько дней бежицкие анархисты организовали митинг рабочих, после которого раздавали сало и сыр. А еще через день шестнадцатилетняя Оля, дочь хозяйки, у которой Дмитрий снимал комнату, прибежала домой в слезах. Она была на молодежном литературном вечере. Вдруг в зал вошла группа вооруженных людей. Кудластый человек с бледным, как мел, лицом, закутанный в красный плащ, подошел прямо к ней и, сверля ее сумасшедшими глазами, произнес громко:
— Поклон братьям Медведевым!
И протянул из-под плаща руку. Оля завизжала и в ужасе бросилась прочь — это была рука трупа. Человек в плаще обошел присутствующих, двум или трем сунул отрубленную мертвую руку и вместе со своей охраной стремительно вышел. Оля успела заметить под красным плащом матросский бушлат.
Дмитрий стал замечать, что за ним следят: то сзади упорные шаги да тень метнется в подворотню, то бродяжка какой-то полдня шатается под окном. А однажды, когда он возвращался под вечер из Бежицы верхом — опрашивал там участников продовольственной экспедиции, — на полдороге, у Соловьиного перевоза, засвистели пули. Из кустов на дорогу выскочили трое с обрезами. Дмитрий пришпорил лошадку. И та бы вывезла — добрая была кобыла Машка, да пуля достала. Он выпростал ногу из-под убитой лошади и стал отходить, отстреливаясь. Спасли густой кустарник и темнота, и еще то, что с детства тут все тропинки знал…
