После этой отповеди Эдик сделался исключительно сдержанным, потому что папа и мама ни слова не сказали поперёк Софочкиных не самых учтивых слов, а Консуэлка ещё и язык показала, за что мигом отхватила затрещину от Мэри, сменявшей в это время блюда. Так служанке ещё и кивнули благодарно. Вот говорю же – семейка у нас с особенностями.
Нетрудно догадаться, что тщательная подготовка к занятиям в школе отнимала у меня массу времени и душевных сил – и в математике, и в природоведении материал пошёл уже не самый элементарный, отчего многие дела в мастерских невольно ускользали из виду. Но на третьем году обучения школяры превратились в неплохо соображающих работников, достойных возведения в ранг подмастеря. Кто-то, может, и на мастера бы потянул, имей он побольше силёнок, кто-то только на помощника, но толкового. Я в среднем оцениваю. Опять же появились малыши… Но толпа выделила талантливых ребят. Не организаторов, а авантюристов в хорошем смысле слова. Так вот. Один любитель фигурного литья из чугуна принялся отливать ядра с внутренней полостью. В форме для образования этой внутренней полости устанавливал пустотелую керамическую сферу, ножка которой обеспечивала отверстие снаружи внутрь. Этакую колбочку, которая после остывания отливки погибала вместе с горлышком-ножкой, раздавленная силой сжатия чугуна при остывании. После чего её обломки добивались металлическим штырём и вытряхивались из изделия, а сама сфера вместе с ножкой заменялась новой с другим диаметром и другой длиной ножки. Похожий приём с гибелью части формы мы ещё при отливке шестерён прошли. Здесь просто навороты круче.
Этот юный Леонардо да Винчи, хотя имя у него было совсем другое, варьировал толщину стенки чугунной сферы, увеличивая её до тех пор, пока не убедился – когда размер внутренней полости становится чересчур маленьким, силы уместившегося туда пороха недостаточно для разрыва чугунного шара. Зато сам этот шар о деревянную стенку, имитирующую борт корабля, раскалывается. То есть доказал – на нашем калибре в четыре фунта, который на метрические меры выходит где-то восемьдесят четыре миллиметра, бомбический снаряд не получается. Зато получается из двенадцатифунтового ядра, которое оказывается уже в сто двадцать миллиметров диаметром. То есть, пробив борт и залетев внутрь, бомба взорвется, едва догорит фитиль.
Упомянутый кадр наведался в сарай на верфи и тщательно обмерил жерла хранящихся там орудий с флейта, после чего отлил нужного размера ядро и начинил порохом, вставил фитиль и предложил выпулить его из орудия.
