Сделав паузу, он ждал, пока его помощники вручали лордам бумаги.
— Дабы удовлетворить всеобщий интерес, я оглашу содержание этого письма. Оно принадлежит перу оруженосца, отбывавшего службу в Хайлигланде в свите его светлости Грегора Волдхарда.
Демос развернул свою копию и скользнул взглядом по уже знакомым строкам. Рувиний, тем временем, громко прочистил горло и принялся декламировать:
— Почтенная благодетельница! Пишу вам в редкий момент отдыха с надеждой, что вы пребываете в добром здравии. Нынче в Эллисдоре настало суровое время: война с рундами хоть и окончена, но забот у людей по горло. Во дворе только и разговоров, что о посевах да урожае. Говорят, в этом году лето будет коротким, а зима — еще более суровой. Тепло на душе лишь от присутствия латанийского посольства — все девы прекрасны, но леди Ириталь затмила красотой само солнце. Она очаровала большинство обитателей замка, а пуще всех — лорда Грегора. Поначалу я не увидел в этом ничего предосудительного, ибо герцог — известный праведник. Но впоследствии я понял, что ошибался.
Рувиний отдышался, жестом велел поднести кубок с водой и, сделав несколько маленьких глотков, продолжил:
— То, что я напишу дальше, не достойно пера добропорядочного юноши, коим я стремлюсь быть со всем прилежанием. Однако и носить эту тайну на своей совести я более не могу. Довериться священнику в моем случае невозможно, — Черный гриф остановился и бросил красноречивый взгляд на Ладария. Тот кивнул. — Боюсь, местный наставник не захочет мне помочь, и позже вы поймете причину моих сомнений.
На скамейках нетерпеливо ерзали сотни высокопоставленных задниц, проклиная высокопарный стиль автора письма. Демос тихо хмыкнул.
«Я и не знал, что мальчишка Дибрион — любитель эпистолярного жанра. В нем умирает поэт. Правда, скверный».
— Хранитель был милостив ко мне, и я не получил тяжелых ранений во время похода, — не останавливался Рувиний, поднеся письмо ближе к подсвечнику. — Тем неожиданнее был удар, настигший меня уже в Эллисдоре, когда я увидел леди Адаль — одну из компаньонок посла Ириталь. Встреча с этой девой перевернула всю мою жизнь, ибо я впервые понял, что влюблен. Я оберегал леди Адаль как мог, но не сумел защитить от самого страшного.
Демос увидел, как поползли вверх брови Энриге. Король с недоверием уставился на свою копию и сильно сжал свободной рукой подлокотник.
«Дочитал до самого интересного, полагаю?»
— После нашего возвращения из Миссолена с похорон императора леди Адаль прислала мне записку, в которой просила о встрече. Соблюдая осторожность, я прибыл в указанное место. Моя возлюбленная была бледна, все выдавало в ней страх. Меня обеспокоило ее состояние, и я спросил, что случилось. Леди Адаль некоторое время колебалась, а затем поделилась со мной тайной. Оказалось, что моя возлюбленная стала свидетельницей того, как ее госпожа делила ложе с лордом Грегором.
