Федюня прижался к руке Сергея Филипповича:
— Не. Не поеду. Не хочу.
— Убедился?! — сказал брату Сергей Филиппович. — И больше не смей ко мне ходить.
Сидор Филиппович встал. Двигался он медленно.
— Пугаешь? — спросил он.
— Запугиваю, — ответил Сергей Филиппович.
— Ты же мальчишку погубишь, — сказал Сидор Филиппович.
Сергей Филиппович побледнел.
— Уйди отсюда! — сказал он.
— Уйду, — сказал Сидор Филиппович, — ты пока сильнее. Слушай, племянник, — обратился он к Федюне, — если чего будет не так, прибегай на Путиловский. Спросишь в модельной Лёвкина. Это я.
Сидор Филиппович направился к выходу. Не оборачиваясь, ушёл. Сергей Филиппович вздохнул и закурил папиросу «Дюшес».
— Ну, пора поговорить о главном, — сказал он. — Слушайся меня и станешь, как я, начальником. Я — большой человек, служу в департаменте. И ты не смотри, что говорит мой брат Сидор. А слушай, что говорю я. Я от всей души хочу тебе помочь. Один хороший человек думает взять тебя в сыновья. Ты переедешь в другой дом. Там ты поселишься со своим новым отцом и станешь всем говорить, что ты ему сын.
— Дяденька, — сказал Федюня, — а как же я скажу, что я ему сын, если я не сын. Врать-то грех.
— За царя и соврать не грех, — непонятно сказал Сергей Филиппович, — и потом, тот человек тебя усыновит.
— А чего это такое — усыновит? — спросил Федюня.
— Будет отцом тебе! — рассердился Сергей Филиппович.
— Какой же он мне отец, если не отец? — удивился Федюня.
— Мало что не отец, — сказал Сергей Филиппович. — А теперь будет. И ты его полюбишь.
— А я с вами хочу жить, — сказал Федюня.
— И со мной тоже будешь жить, — сказал дядька. — Сначала с ним, а потом со мной.
Федюня подумал… Ещё подумал.
— Дядь, — сказал Федюня, — а дайте я вам стих скажу:
Ярко звёзды горят, улыбаются,
Облака между звёзд золотых
Паутинкою лёгкой сплетаются.
Белый месяц смеётся на них.
Сергей Филиппович забеспокоился. Посмотрел Федюне прямо в глаза.
Помолчали.
— Стихи — блажь, — сказал дядя строго. — Однако дай-ка я их себе перепишу. У меня тут альбом есть.
Дядька выдвинул ящик стола. Чего только там не было — и красный сургуч, и кисточка, и перочинный нож. А сбоку лежала жёлтая кобура.
— Это чего, — спросил Федюня, — это стрелять?
— Стрелять, — ответил дядька и достал альбом в бархатном переплёте.
На первой странице были нарисованы тётки с крылышками, которые порхали над цветами. «Красивые какие!» — подумал Федюня. Внизу стояла подпись: «Люби меня, как я тебя глазами голубыми». Дядька старательно переписал стихи в альбом. Закрыл его.
