Повалила снежная крупа, то ли снег, то ли ледяной дождь. Но они продолжали стоять там, глядя в сторону церкви. Темные фигуры вдали. Они не двигались. Смотрели на него.
Наконец он зашел в церковь. Туда, где предлагали мир, спокойствие и убежище даже старухе, которая молилась за Сына Утра.
Гамаш спустился по лестнице в темноту.
* * *
Цокольное помещение представляло собой довольно большое пространство с потертым, исцарапанным линолеумом на полу, звукоизолирующей плиткой на потолке, кое-где подпорченной водой, и обшивкой под дерево на стенах. У стен стояли стулья и длинные столы со сложенными ножками.
Изабель Лакост огляделась, острым взглядом отметив тот факт, что другого входа тут нет, а окна хотя и имеются, но на них такой слой грязи, что свету или незваному гостю проще пройти сквозь стену.
Но если не говорить об окнах, в остальном здесь было чисто. Не засорено. Даже не пахло плесенью.
В дальнем конце помещения располагалась кухня с оборудованием. Сбоку была открытая дверь.
Лакост повернулась, услышав знакомые шаги, и увидела спускающегося по лестнице Гамаша.
Он жестом пригласил ее пройти к открытой двери.
– Кладовка, – пояснил он, пока они шли. – Мадам Гамаш спустилась туда в поисках вазы. Там она его и нашла.
– Когда это было?
– Приблизительно без четверти два. Она заперла дверь и позвонила мне сразу же, как только вернулась домой, а инспектор Бовуар тут же позвонил тебе.
Они оба инстинктивно посмотрели на часы. Три пятнадцать. Прошло полтора часа.
Арману приходилось бывать в цокольном помещении церкви. Здесь устраивались похоронные приемы. Здесь готовились свадебные пиршества. Здесь собирались члены бридж-клуба, проходили различные занятия, проводилась распродажа домашней выпечки.
Это было уютное помещение, на которое не влияли ни время, ни мода.
В кладовку Гамаш никогда не заходил и даже не знал о ее существовании.
Старший суперинтендант Гамаш остановился на пороге, не входя внутрь. Там и для криминалистов-то не было места.
Горели лампы дневного света, не выключенные Рейн-Мари. Единственное освещение в маленьком пространстве. Окна отсутствовали. Пол был земляной, без покрытия.
Вдоль стен стояли грубо сколоченные деревянные полки, на которых виднелись несколько ваз, старые, покрытые ржавчиной жестяные банки и стеклянные банки с помутневшими консервированными овощами и фруктами.
Гамаш увидел и оценил все это, но его внимание привлекло то же, что привлекло и всех остальных, – черный неподвижный ком в углу, будто что-то появившееся из земли, выдавленное из нее.
