Гамаш передвинулся в кресле и оглянулся через плечо на деревенский луг.
Такая преданность делу вызывала восхищение. Однако в ней чувствовалось какое-то безумие.
– Священники и власти не могли допустить, чтобы это продолжалось, – добавил Бовуар. – Они догадались, кто эти люди и откуда они появились. На остров Кобрадор отправили солдат, которые убили всех, кого там нашли.
Гамаш сделал резкий вдох. Даже через такое пространство и время он чувствовал их гнев и боль.
– Когда население узнало об этом, обрушился настоящий шквал дерьма, – сказал Бовуар.
Гамаш посмотрел на распечатки, совершенно уверенный, что там это описывается как-то по-другому.
– Фигуры в мантиях стали частью мифологии, – сказал Жан Ги. – Их назвали кобрадорами по названию острова. Но на фоне всего того безобразия, какое тогда творилось в Европе, история с кобрадорами была лишь интермедией. О них вскоре забыли.
– Однако полностью они не исчезли, – заметила Рейн-Мари.
– Non. Похоже, не все выходцы с Кобрадора были убиты. Некоторые избежали смерти. Говорят, что им помогли солдаты, которые не смогли заставить себя подчиниться приказу. Время от времени кобрадоры попадались на глаза людям, в основном в горных деревнях.
– И продолжали преследовать тех, кто совершил что-то ужасное, но остался безнаказанным? – спросил Гамаш.
– Похоже на то.
– И таким образом кобрадоры стали сборщиками долгов.
– Нет, это только современная интерпретация. «Кобрадор» буквально означает «коллектор». Этим они и занимаются. Взысканием долгов. Однако в деревнях они считаются чем-то иным. Воплощенной Совестью.
* * *
Часы в зале суда показывали начало шестого.
Все другие слушания этого дня уже закончились. Из коридора доносились звуки шагов, гул голосов, иногда окрики. Адвокаты, которые только что вели словесные баталии друг с другом, теперь приглашали коллегу выпить за уличным столиком в ближайшей пивной.
Атмосфера в зале, где вела процесс судья Корриво, была тяжелая. Удушающая. Все жаждали поскорее оказаться на свежем воздухе и под солнцем. Вырваться из этих стен, забыть об истории, которая становилась все более пугающей.
Оставалось только задать последний вопрос и выслушать ответ.
– Старший суперинтендант Гамаш, – сказал прокурор. На сей раз в его голосе не слышалось ни напыщенности, ни помпезности. Впервые за весь день он не хорохорился и не актерствовал. Голос его звучал тихо, мрачно. – Вы пришли к какому-нибудь заключению на основании тех данных, которые вам предоставил о кобрадорах инспектор Бовуар?
