Боже… боже мой…
Как же так…
Вот тут разом накатила и накрыла гигантская волна, ударив по ушам, оглушив, до боли… Абсолютным пониманием накрыла. Как же так? Ведь в соседних подъездах живем и ничего не знаем. Большой город, большие дома… все куда-то спешат, у всех дела…
Стало ужасно, просто невыносимо страшно! Хоть кричи, хоть об стену бейся — не поможет.
У него старший брат, Дима, на два года старше, значит сейчас двадцать девять лет. Я видела его как-то давно… да, они очень похожи. Признаться, я думала — этот Дима умер. Не помню, как называется та болезнь, но… мышечная атрофия, прогрессирующая, он даже говорить нормально уже не мог… года три назад, я помню, его в инвалидном кресле вывозили еще во двор. Потом перестали. Маленький, худой, как ребенок, голова безвольно падает на грудь… в командировке был, да… я как раз видела.
Подкашивались ноги и кружилась голова.
Дура я, дура…
В соседнем подъезде.
Он, наверно, тоже меня узнал. Наверно, видел раньше. Там, в игре, у меня было мое же, настоящее лицо.
По щекам текли слезы.
Стояла, замерев, посреди комнаты.
Потом вдруг что-то сломалось, я вскрикнула, кинулась на улицу, побежала, туда… я даже помнила какая квартира. Дверь подъезда открыта… третий этаж, я забежала по лестнице. Остановилась у дверей. Вдруг поняла, что не смогу позвонить. Не решусь. Не найду в себе силы.
Прислонилась к стене спиной, сползла вниз, на пол, сжавшись, обхватив колени руками, уткнулась носом. Слезы… я всхлипнула, сначала тихо, жалобно… потом громче… ничего не могла с собой поделать. Сидела, рыдала почти в голос. Было страшно.
Шум за дверью, тихий скрип ключа. Я едва не подпрыгнула на месте.
Дверь открылась, на пороге стоял Олег… рослый, крепкий парень… мужчина… удивительно взрослый…
— Женя, — сказал он, — вы заходите, раз уж пришли.
Протянул руку, помог встать. Ноги подгибались.
Проводил на кухню.
Словно во сне.
Обычная трешка — чистенько так, уютно, все сделано с большой любовью… в две комнаты двери плотно закрыты, в третью, большую, распахнута настежь, горит свет… в дверях показалась мать — маленькая хрупкая женщина с заплаканными глазами. Олег махнул ей рукой, она ушла.
Мы прошли на кухню.
Он молча налил мне чаю, поставил рядом сахарницу, какое-то печенье…
Я рассеяно положила два кусочка, принялась мешать. Такое чувство, что все это происходит не со мной. Ничего этого нет. Все не правда.
Взяла кружку обеими руками, отхлебнула немного… обожглась…
— Женя, — тихо сказал он, — вы не обижайтесь, так уж вышло. Дима много рассказывал про вас, и очень переживал, когда вы решили уйти. Но вы правы, уйти было лучше.
