Только вот дом, хозяйство? А все-таки легче. Кажется — выручил.
Твердый человек Полянский!
И, когда полегчало одно, закипело другое.
И уж Малинин потребовал многозначительно, с ударением.
— Что вы намерены делать — обратился Бовину, — в городе?
— Аресты. Прошу и настаиваю на самых широких полномочиях.
— Ну, да, конечно, конечно. А практически? Кого, где?
— Во-первых, начальника милиции Шумана. Он — ненадежен.
— Что вы, что вы! — испугался Малинин, — а… если осложнения с милицией? Они его любят…
— Глупите, Бович, — вмешался Полянский, — данных нет. И Шуман — офицер. А потом, если что, так всегда успеется…
— Как хотите, недовольно оправдывался разведчик, — но я… не ручаюсь. Дальше — кооператор Баландин. Большевик, сволочь, — его как заложника.
— О-о, — Малинин густо покраснел, — в первую очередь! Еще?
— Потом по списку из рабочих, кое-кого из горожан… Так знаете ли, для безопасности… А теперь… да опять вы, господа, будете недовольны?
— Ну?
— Что вы скажете об этом уполномоченном, об Решетилове?
Малинин переглянулся с Полянским, подхватил живот и сочно захохотал.
— Не пожалеть бы… — обиженно пробурчал Бович.
— Ох, насмешил, — махал на него руками Малинин. С того момента, как между ним и надвигающимся выросли стены военного городка, он опять обрел душевную ясность и обычное веселонравие здорового животного. Оборвался смехом, лицо напряженное сделалось, беспокойное. Связал всех загадочным взглядом, топотом прохрипел: — А… с теми, в тюрьме которые?
Загорелся лихорадкой нездоровой гнилой, истеричный Бович, так и впился в Малинина голодными, ждущими глазами.
— За наших офицеров, растерзанных с Орешкиным, я думаю… надо заложников пощупать… — глухо, сладострастно кончил Малинин.
— Я вам сейчас скажу, — заспешил, заторопился Бович, перерыл портфель, выхватил бумажонку, — вот их… Федоров, Микулич, Косенко… одиннадцать… семнадцать заложников. Как, Иван Николаевич… всех?
— Ну… Пока пяток. Поважней которых…
— Нет, нет, — просил контр-разведчик, — ну… хоть десять? Вот этих? — трясущимся, бледным пальцем тыкал в список.
И тихо, почти молитвенно:
— Только этих?..
— Хорошо. Не приставайте. Вы как смотрите, Георгий Петрович?
Полянский равнодушен. Пожал плечами:
— Мне это не нужно. Вам виднее…
— Значит, господин полковник, — встал Бович, — могу на сегодняшнюю ночь наряд получить?
— Можете.
Малинин молча проглядывает список.
— Это… баба? — чиркнул огрызенным ногтем одну фамилию.
— Баба… — опустил глаза Бович.
Малинин пожевал мясистыми губами…
