Что касается жупела, использованного реакцией в нашей стране, то им стало слово «марксист», поскольку жупел «коммуниста» очень поистрепался. Кроме того, понятие «марксист» было распространено на другие партии и движения.
Тем самым жупел «марксиста» был отягощен целым рядом негативных, угрожающих и наносящих ущерб признаков. Я вспоминаю одну фотографию времен предвыборной кампании демохристиан, на которой изображен какой-то тип, якобы марксист, одиозный, со зверским лицом. На этой личности пытаются сконцентрировать весь страх массы.
Переход от страха к агрессивности относительно прост; с одной стороны, стоит только подчеркнуть всю слабость этого угрожающего образа, как сразу же накопленный страх превращается в агрессивность, в силу известного психологического механизма человека, который наблюдается даже в патологической психиатрии. Обычно на первом этапе видений преследования больной чувствует себя в качестве преследуемого, убегает, скрывается, видит ужасную угрозу в любом субъекте, факте или ситуации; но также обычно и то, что на последующих этапах душевнобольной начинает принимать защитные меры, а позднее переходит к явно агрессивным действиям. Характерное здесь состоит в том, что преследуемый превращается в преследователя.
Есть много книг по этому вопросу. Надо иметь в виду, что даже чисто физиологическая реакция одинакова как при страхе, так и в агрессивности. Процесс подготовки организма перед острой ситуацией одинаков: выделение адреналина, концентрация глюкогена, перераспределение потока крови, который особенно усиливается к мышцам для подготовки их к интенсивной деятельности, ускорение пульса, расширение зрачков, бледность кожи; все это одинаковая физическая реакция на страх и агрессивность. Организм готовится к ним одинаково, как для того, чтобы убежать, так и для того, чтобы напасть. И эмоции при этом также очень похожи.
В отношении массы военных был применен тот же прием запугивания-страха. Сначала запугивание: экстремистская угроза, угроза со стороны миристов[41], марксистов, которые хотят уничтожить армию, напасть на них и их соседей, захватить их дома. И было одно время, когда поселки военных охранялись вооруженными солдатами, чтобы противостоять мнимой угрозе, созданной слухами, телефонными разговорами, создававшими состояние постоянного страха. А позднее, когда разразился уже политический кризис, фашистам удалось превратить в среде вооруженных сил этот страх в агрессивность.
