Военный фашистского типа: штрихи к портрету
Алэн и Жоель Жоли, двое французских студентов, готовивших свои докторские диссертации в Парижской практической школе высшей ступени, жили в сентябре 1973 года в центре Сантьяго. Ночью с 14 на 15 сентября к ним ворвались военные, в результате этой операции у них исчезло 1700 долларов, радиоприемник, магнитофон и 30 роликов фотопленки. «Квартиру обыскивали 4 человека, одетые в гражданское платье, — рассказывали супруги Жоли после того, как французский консул освободил их из тюрьмы на Национальном стадионе. — Двое из них сторожили нас в одном углу комнаты, направив на нас свои автоматы, в то время как двое других перевернули все». Конфисковали главным образом книги. Среди них и «Революцию в химии», и поваренную книгу с рецептами французской кухни.
Психолог из Западной Германии находилась в день переворота в маленькой деревеньке вблизи Вальпараисо. Подчинившись официальным призывам хунты ко всем временно находящимся в стране иностранцам, она добровольно пришла в один из полицейских участков вместе со своим товарищем по этой поездке.
«Нас отвезли в гостиницу в сопровождении четырех карабинеров. Там они тщательно обыскали наш номер, перевернув все вещи, которые мы уложили еще утром. Один из полицейских, который сразу же стал называть меня коммунисткой, с торжеством вытащил из моего рюкзака пару рубашек защитного цвета и закричал: «Военная форма! Она из «тупамарос»! То же самое произошло, когда он наткнулся на мой перочинный нож».
«Он также шумно радовался, когда обнаружил книгу К. Эссери «Через свободные выборы к социализму»; показал на слово «социализм» и заявил, что это экстремистская литература. На обложке книги был напечатан портрет Альенде; он назвал его «коммунистом» и «экстремистом» и стал оскорблять его словами, которые я не понимала. Между тем полицейский в форме ходил по комнате и собирал газеты, последний номер «Чили сегодня» и мои книги. Затем они затолкнули наши вещи обратно в чемоданы, а меня вытолкали из комнаты. Когда мы возвратились в полицейский участок, они вновь стали оскорблять меня, называя экстремисткой».
«Один из них сказал, что поскольку у меня оказался рюкзак, то, вероятнее всего, я направлялась к — тупамарос»… Полицейский, назвавший меня сразу же «коммунисткой», вернулся поздно с ночного обхода и, взглянув на меня искоса, поприветствовал меня нацистским приветствием, повторив его несколько раз; он знал также и фразу «Хайль Гитлер», а один раз даже спросил меня про гестапо».
