Несколькими месяцами раньше, еще до переворота, чилийское правительство приобрело за границей значительное количество кинопленки. Она хранилась на складе в одном из помещений «Чили-фильмс». Металлические барабаны сразу же вызвали подозрение бравого капитана. Рассказывает свидетель: «То, что случилось с кинопленкой, до сих пор бросает меня в дрожь. Когда капитан Карвальо увидел барабаны, то спросил: «Что это такое?» Ему ответили, что это кинопленка. Он взялся за один из барабанов и потряс его, прислушиваясь. «Здесь великолепно можно хранить и оружие», — заявил он. Ему объяснили, что если откроешь барабан, то засветишь пленку и она будет потеряна безвозвратно. Ему было достаточно этого, чтобы немедленно приступить к делу. Было страшно смотреть, как ролики вытряхивались из жестяных коробок. Настал момент, когда все помещение оказалось заполненным засвеченной пленкой…»
«Так ты ректор? Сейчас ты увидишь…»
Мир интеллекта и культуры вызывает странную реакцию у чилийских военных. Чувство приниженности толкает их утверждать собственное достоинство или путем откровенной жестокости, опирающейся на оружие, или путем робких попыток подчеркнуть свои собственные знания. Многочисленные свидетельства подтверждают их попытки самоутвердиться, которые зачастую выливаются в агрессивность. Один такой момент, который можно назвать из ряда вон выходящим, но который очень показателен, пережил один врач, арестованный во время обыска в госпитале «Сан-Хуан-де-Диос». «На небольшом автофургоне меня привезли в девятое отделение. Там меня зарегистрировали, заставили раздеться догола и в таком виде продержали 2 часа во дворе под солнцем. Нагой человек всегда чувствует себя беззащитным. По истечении этого времени мне разрешили кое-что надеть на себя и повезли на допрос к лейтенанту карабинеров, проводившему дознание.
Он начал разговор следующими словами: «Докторишка, вы играете со смертью…» И очень важный момент: он дал мне понять, что если я врач, то и он обладал какими-то своими личными достоинствами: «Так вот, вы разговариваете не со всяким. Я специализировался в своей области, учился за границей».
Было ясно, что его специальность — допросы».
В приведенном разговоре проскальзывает чувство глубокой приниженности, которую этот полицейский, сознавая свою безграмотность, испытывает перед образованным человеком, оказавшимся теперь в его власти. Подобное чувство, завуалированное в психике волной агрессивного насилия («если этот тип — ученый, то я имею винтовку и могу его убить»), по всей видимости, тревожит военных, как это видно из случая, когда они ворвались ночью в дом Липшуца, врача, занимающегося исследованиями рака, биолога, ученого-антрополога и индеаниста. Доктор Липшуц был обладателем первой Национальной премии в области науки, а его деятельность известна и уважаема всеми учеными мира. За несколько дней до переворота ученый мир отметил 90-летие выдающегося ученого переизданием его книг и специальными заседаниями Академий наук всего мира.
