, ходил с ними в обнимку. А когда американцы собирались уезжать на своих машинах, офицеры посылали за солдатами, чтобы те таскали чемоданы, поскольку иной раз янки приезжали без чемоданов, а уезжали с чемоданами.
Журналист: Что за чемоданы? Они увозили чемоданы из части?
Гонсалес: Да. Американцы просматривали полковые журналы, в которых регистрировались все приказы по гарнизону, все ежедневные приказы по армии. Они увозили такие чемоданчики черного цвета, думаю, что с бумагами, хотя точно мне неизвестно. Встречи всегда проходили ночью, от двух до пяти или шести утра. Иногда прибывали вертолеты с американскими офицерами, которые порой просиживали целые сутки с нашими офицерами. Это были деловые встречи, хотя и после них устраивались пирушки. Говорили, что эти американские офицеры прибывали из Панамы. Нас уверяли: применение пыток вызывалось интересами национальной безопасности, от того, что скажет истязаемый, зависит национальная безопасность, мир и спокойствие. Нам говорили: эти люди, люди левых убеждений, являются людьми, ничего общего не имеющими с национальными интересами, что они как будто бы иностранцы в собственной стране.
Журналист:И в чем же, по их мнению, состояли национальные интересы?
Гонсалес: Национальные интересы? Разговор обычно шел о конституции, мире, флаге, национальном суверенитете. Да, о национальном суверенитете говорилось много: «Что наша страна — страна суверенная.
В часть приезжало много американцев, и не только с визитами. Они приезжали для обучения разговорному английскому языку избранных людей, из офицеров. Я видел две делегации американцев, прибывших для специального обучения офицеров. Например, тактике наступательного боя… Американцы вели в училище два курса. С ними отлично обращались, а мы не могли и приблизиться к ним. Мы не могли даже поговорить с теми людьми, которых они обучали. Это было строжайше запрещено под предлогом безопасности.
Кажется, и вечеринки с американцами были хороши. Хотя мы-то видели их издали, не больше… Я слышал о таком… Одни говорили: «Это жена такого-то офицера», а другие кричали, что нет, что речь идет не о жене, а, скорее, о любовнице, об артистке… Девушек офицеры приводили только тогда, когда приезжали американцы. Из помещения слышался громкий смех, крики… Кажется, там происходили редкостные вещи. Шторы были всегда спущены, так что ничего не было видно. Иногда выходил один из обслуживающих их официантов, давал нам глотнуть чего-либо и говорил: «А теперь идите, охраняйте, но держитесь подальше. Чтобы никто из вас не приближался сюда».
