— Ри, — подала голос Диана, сидящая в мягком кресле, — тебя прошу Я. Пожалуйста… Неужели ты не чувствуешь? Блодхарт меняется… Он просыпается. Я спрашивала у мальчиков. Они тут ни при чем, и у них явно не хватило бы сил пробудить замок. Они восстановили его за каких-то четыре месяца. ИЗ ПОЛНОЙ РАЗРУХИ! Даже имея твое разрешение, им бы это не удалось!
Кайрен молчал. Он стоял спиной к ним и напряженно вглядывался во тьму за окном. Он давно понял, что с замком что-то происходит. И, как ни странно, все это началось после появления этого наглого мальчишки. Впервые за столько лет на сердце было тревожно. Все его нутро кричало о том, что нужно избавиться от мальчишки. И как можно быстрее.
— Ты думаешь, что тому причиной Алан? — удивленно спросил Маркус.
— Я не знаю, — еще тише произнесла женщина, — но его кровь другая. Она пахнет не так, как у других людей.
— Ди? — настороженно выпрямился брюнет.
— Я могу и ошибаться, — покачала головой Диана и бросила быстрый взгляд на разом окаменевшую спину старшего Валгири, — но мне очень хочется узнать о нем побольше. Пожалуйста, Ри…
В затянувшемся молчании хорошо слышался завывающий за окном ветер. Он качал верхушки деревьев и колыхал шторы. Проникнув сквозь распахнутые окна, он коснулся лица Кайрена, и тот прикрыл глаза. Наслаждаясь короткой лаской, которую дарило это мимолетное прикосновение.
— Будь по-твоему, Диана, — так же тихо ответил Кайрен, — будь по-твоему…
Нас родила непонятная звезда
В нас оставил след, холодный свет
Ночь и Луна потаенная война
Запрещенная мечта
Наша красота подлая судьба
Нас еще погубит навсегда
Это не беда не твоя вина
Ты веди нас за собой позорная звезда
Да мы рабы непонятной красоты
Одинокие войны
Наши мечты это розы и шипы
Это пленники Луны…
Агата Кристи — «Позорная звезда»
715 год. Драгмирия. Северные границы.
Сознание медленно плывет в зыбком мареве. Оно то возвращается вспышками боли по всему телу, то угасает, словно кто-то закрывает мир тьмой. Каждый мускул, каждый нерв и даже волосы словно горят от невыносимой боли. В нос бьет тошнотворный запах крови и сырой земли. Кайрену настолько плохо, что он не то, что говорить, дышать не может. Сознание улавливает все лишь обрывками. Рядом кто-то стонет и шипит… Запах горелой плоти, и косые лучи солнца, светящие прямо в глаза… Тревожные голоса и людской дух… Чьи-то руки бережно поднимающие и несущие куда-то. Все это сопровождается дикой тошнотой и головокружением. Приходит конец всему этому лишь, когда сознание милостиво покидает его.
