Время шло, месяц сменял месяц, и не успели они оглянуться, как в Шотландию пришло лето. Жаркое, душное вечерами и прохладное, спускающееся туманами с высоких гор, под самое утро. С шумными ярмарками и праздниками в городке. Запахом спелой клубники и хмелем самого вкусного эля во всей Британии. Танцами у костров и песнями местных бардов.
Джулиан продолжал бегать от Уолтера. Эдвард и Эрика не оставили ни одного угла в замке, где бы не успели потискаться. Алан все больше ловил себя на мысли, что напоминает отца-одиночку с четырьмя малолетками на руках, которых ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Благо помогал управляющий поместья — Джереми, которого Эрика тоже притащила. Это был единственный поступок, после которого блондин был готов расцеловать девушку.
«Идиллия, мать ее!» — как любил повторять дизайнер.
Но, к несчастью, мир бдел круглосуточно. Так что, на носу замаячила новая проблема. Однако, как и всегда, все проморгали большой такой АРМАГЕДЕЦ с полным леталом. А все потому, что Алан улетел на две недели в Италию, чтобы забрать статуи, заказанные еще месяц назад. И заскучавшая по нему молодежь пошла заливать горе по клубам.
О великом походе семейства Валгири вспоминали еще ОЧЕНЬ долго. Со всей страстью и многогранностью шотландского, ирландского, английского и только бог знает еще какого наречия. Причем преимущественно на матерном.
Самая тяжелая ночь на памяти Волчьего Двора. Варвары начали с пьянки в клубе, которая плавно перетекла в зажигательные танцы, круто свернула на стриптиз на барной стойке, затрясла на ухабах пикапа всех особей женского пола, которые только попались на пути (исключительно спортивный интерес) и газанула на мировом мордобое, где на баррикадах из разгромленной мебели гордо развевались чьи-то стринги с фиолетовыми блестками. На этом милосердная память Эдварда отключилась. И потому он больше не помнил того, что случилось после клуба. А утром нагрянул вышеупомянутый Армагедец…
Конец Флешбэка.
Это была долгая неделя. Нет, просто ОЧЕНЬ ДОЛГАЯ неделя. После которой впору было сдавать себя добрым дядечкам в белых халатах. Однако, работа — сволочь и ревнивее любой бабы. Поэтому Алану пришлось, скрипя зубами, терпеть. И это с учетом того, что он еще не подозревал о «подарочке», который ему приготовила судьба. А все началось с того, что из Венеции позвонил Бартоломео Санти (для кого самый известный скульптор и художник в Италии, а для кое-кого «пройдоха Барти») и сообщил, что заказ уже готов. Еще месяц назад Алан заказал у своего старого друга двенадцать статуй для колонной галереи, которую все еще не закончили. И вот теперь нужно было ехать и забирать их. И так как Джи-Джи был в это время в Эдинбурге, за ними отправился сам дизайнер. Вот тут-то и началось веселье.
