Крупный анклав выживших после Катастрофы прятался в сети шахт и туннелей древних вольфрамовых и молибденовых рудников Баксанского ущелья, в районе Запретной горы – Эльбруса. Старые выработки постоянно разрастались силами обитателей, превращая окрестные горы в настоящий человеческий муравейник. Особенно усилиями бывших метростроевцев, получивших льготные места в противоядерном «ковчеге» в обмен на навыки строительства подземных сооружений.
Люди оказались на редкость живучими существами, показавшими чудеса приспособляемости. Уже через несколько лет появилось первое поколение, никогда не видевшее неба. Люди научились добывать пищу без солнечного света и решали проблему перенаселения, пробивая все новые и новые тоннели, объединяя их в огромные сектора.
Единственное, что оставалось невозможным, – выйти на поверхность. Все, что могло отсюда попасть наружу, – это выработанная порода из шахт и мусор. Но по синему небу, солнцу и горизонту страдали лишь те, кто все это помнил. Новое поколение не стремилось к открытому пространству.
Оно его боялось.
В общем, ничего принципиально нового на схеме не было. Не считая некоторых шахт, штолен, серых заштрихованных подземных секторов, о существовании которых Змей до этого момента даже понятия не имел. И то, что ему позволили их увидеть, настораживало. Наверняка это секретная информация, уж точно не для глаз неприкасаемого. Недовольное бурчание присутствующих было тому подтверждением. Седой игнорировал их реакцию, продолжая сверлить взглядом Змея.
Тот хмуро глядел на красные области, тревожно мерцающие на схеме. Багровым цветом наливались участки, наиболее отдаленные от Центрального сектора, особенно нижние уровни.
– Что ты видишь? – поинтересовался Полковник
– Красным выделены области беспорядков? – предположил Змей.
– Зришь в корень. Черный пунктир видишь?
– Почти совпадает с красными участками. Черная вода?
– Точно. И эти красные области становятся все шире. Люди оттуда бегут в чистые сектора. Скоро в них станет тесновато. В том числе для неприкасаемых. Потому что придут новые неприкасаемые – еще более голодные, злые, беспощадные. Но зачем я это тебе рассказываю? Ты же вроде успел познакомиться с ними?
Седой замолчал, наблюдая за произведенным эффектом.
Эффект имел место. Змей с трудом справился с наступившим оцепенением. Слишком живую картину написал седой. Однако это могло быть банальной попыткой взять его «на слабо» и развести как мальчишку. А уж попасться на этом – похуже черной воды и кровавого бунта.
